Юрий Михайлик - При странных обстоятельствах

Так они мучились от жары в душном кабинете, до обеда сидели оба, не поднимая головы. Чумаков изредка отвечал на телефонные звонки, а Кравец на них вовсе не реагировал — не его это было дело: хватать телефонную трубку в чужом кабинете, когда рядом сидит такой любитель поговорить.

Медленно, спокойно, ничем не нарушая привычный ежедневный ритуал, Аркадий Немченко прошел по стройплощадке, ощущая на себе дальние взгляды рабочих — появление начальника участка не осталось незамеченным. Блок поликлиники был теперь самым сложным среди объектов СМУ, и Немченко бывал тут ежедневно: ему и вагончик специальный поставили, и телефон-воздушку протянули…

Немченко знал, что на участке его зовут “всевышний” — и не столько за высокий рост, сколько за способность знать и видеть все, что необходимо. Вот и сейчас Аркадий шел, вроде бы глядя лишь себе под ноги — на стройплощадке, да еще такой, как блок поликлиники, ходить надо осторожно, голову тут свернешь не раз, — так и шел сейчас Аркадий, — аккуратно, неспешно, отмечая для себя механически: панели перекрытия на котельную уже завезли, а монтаж до сих пор не начали, на растворном узле оставили мальчишек-пэтэушников, хотя он еще вчера просил дать сюда Каневскую. И арматурной сетки все еще нет, сетку вяжут сами бригады, сварщик, спеша, заваривает прутья…

Несколькими словами, мимоходом урезонил Немченко выскочившего прямо на него молодого прораба, пошел дальше, к вагончику своему, морщась от неудовольствия.

Мерно ступая, обходя кучи песка и щебня, мелкие лужицы, быстро подсыхающие на бешеном солнце, Немченко вошел наконец в темную прохладу своего вагончика, накинул дверной крючок на скобу, сел к столу и отодвинул телефон подальше. Тот, словно отзываясь на прикосновение, тенькнул и залился звонком. Аркадий неподвижно сидел на скамье сбоку, смотрел на телефон и ждал. Дождался — после нескольких заливистых трелей телефон тявкнул и замолк. Немченко закинул длинные руки за голову, медленно наклонился вперед и прижался горячим лбом к прохладе оргстекла, покрывающего стол…

Наверное, еще ни разу в жизни Аркадию не было так сложно и трудно. Словно ехал по трассе: где притормаживал, где набирал скорость, но ехал себе с ветерочком, по асфальту. И вдруг — объезд. Свернул — и пошла, затряслась, загремела машина на дикой стиральной доске, по глубоким окаменевшим колеям, по вывороченному булыжнику. Скорость сбросить нельзя — вывернет в кювет, идет машина — оси трещат, вот-вот колеса сами начнут в стороны отскакивать…

На планерке у начальника СМУ присутствовал Вотяков из треста. Ходили слухи, что Вотяков скоро станет первым замом управляющего. Вотяков был мужик железный, зря его никуда не посылали, если уж приехал на планерку — жди раздолба. Но что раздолб этот обрушится на голову Немченко, этого уж ни сам Аркадий, ни кто-то другой предположить не мог.

Что программа горит — знали все. Знали прекрасно и почему — завод железобетонных изделий третью неделю гнал панели перекрытия, а стеновых панелей не давал вовсе. Линия стеновых панелей на заводе ждала реконструкции уже который год… И вот вышла из строя.

Лихорадило не только СМУ, в прорыве оказывался весь трест. Но у СМУ — среди пусковых — была поликлиника, а с нею висел в воздухе весь план области по социально-культурным объектам. Кое-как перебивались за счет блоков, добытых на стороне, но этот чахлый резерв быстро истощился, монтаж стал. Немченко ездил на завод, пытался добиться стеновых панелей у пароходства, в тресте всем уже проел плешь, до того же Вотякова добивался по три раза на дню. А теперь сам же и оказался виноватым. Другому представителю треста с такими речами Аркадий врезал бы — и все. Но ни за что ни про что костил Немченко именно Вотяков — тот самый, что еще три недели назад намекал ему и на перевод в трест, и на возможное в будущем году назначение начальником СМУ.

И вот разнос — глупый и оскорбительный.

Сам по себе этот разнос был бы обидной ерундой, но вот сошлось же — одно к одному. Уже в конце планерки вошла секретарша, толстая Лидочка, шепнула начальнику несколько слов, тот, нахмурившись, стал что-то тихонько объяснять Вотякову.

А когда выходили с быстро свернутой планерки, в приемной сидели двое. И хоть были они в штатском, но не нужно слыть “всевышним”, чтобы понять — эти двое из милиции, и, конечно, по поводу того ограбления. Полгода прошло, все думали, что закрыто дело, но, видно, все еще копают. И докопаются того гляди!