Алекс Ровира - Последний ответ

Мне подумалось о нашем Мойсесе. Если те, кому нужен «последний ответ», его отыщут, то они найдут и дорогу к этому убежищу.

— Что же они надеются получить? — вмешалась Сара, которой не удавалось справиться с волнением.

— Да мало ли… Может быть, новый источник энергии для пропитания машин этого обезумевшего мира. Или им просто нужна единая теория поля, чтобы получить Нобелевскую премию по физике. Любая одержимость способна на убийство, однако боюсь, что за дверью нас поджидает нечто совсем иное.

Речи Милевы, исполненные метафор, бредущие по кругу, начинали действовать мне на нервы, и я решил выступить в роли прагматичного журналиста:

— Пусть мы и не можем открыть эту «последнюю дверь», но ты, наверное, способна показать нам другие комнаты в доме твоего деда. Удалось ли ему в итоге обнаружить формулу, объединяющую четыре основные силы?

— Да, на свой лад, вот только вы пока что не готовы ее понять.

— Когда же мы будем готовы?

— Это неизвестно. Каждый путник выдерживает свой ритм при ходьбе. Но самое важное — достичь цели.

В разговоре возникла пауза, которая вовсе не казалась мне неловкой. Рядом с Сарой и этой старушкой с мягким голосом я чувствовал себя как дома. Это был далекий дом, расположенный в самом неуютном месте земного шара, но все-таки дом.

Тлеющие угли освещали помещение, кое-где устланное коврами, с двумя ящиками для вещей и с полочкой для кухонной утвари, вырубленной в скале.

— Как ты здесь оказалась? — спросила Сара.

— После развода со своим первым мужем моя мать какое-то время жила в Нью-Йорке, а затем перебралась в Клаудкрофт — горную деревеньку неподалеку от Тринити. Она вовсе не желала знакомиться со своим отцом, но все равно ощущала чувство вины — ведь именно Эйнштейн заложил основы для изобретения атомной бомбы. Поэтому моя мать направила все свои усилия на борьбу с ядерной энергией. В Клаудкрофте, маленьком горнолыжном курорте, она встретила овдовевшего владельца ресторанчика и полюбила этого человека. Хотя матери перевалило уже за сорок, у них родилась дочь — и вот я перед вами.

— Так, значит, ты продолжаешь борьбу своей матери? — уточнил я.

— В некотором роде, хотя она так мне и не простила, что я посмела связаться с моим дедом. Помимо того что он ее бросил, мать обвиняла его во всех грехах человечества. Вот почему, когда мне исполнилось восемнадцать лет, я уехала из Клаудкрофта и на деньги, унаследованные мною от деда, отправилась путешествовать по Европе. Там со мной много чего происходило — и радостного, и печального. Пару лет я прожила в Париже, вышла на связь с людьми, которые могли бы добраться до «последнего ответа», потом вернулась в Нью-Мексико и обосновалась в Капитане. Это на редкость безмятежное местечко. У меня и сейчас там домик, но пока здоровье позволяет, я предпочитаю жить в этой пустыне. Здесь лучше ощущаешь присутствие Бога.

Каменная женщина снова наполнила наши чашки, а мне вспомнилась история Халиля Джебрана.

Затем Милева посмотрела на светлое пятно, образовавшееся на входе в пещеру, и произнесла:

— Вот уже и рассвело. Вам нужно уезжать отсюда, иначе солнце вас испепелит на обратном пути.

— Когда мы увидимся снова? — спросила француженка, крепко пожимая руку старухи.

Каменная женщина одарила нас ласковым взглядом и ответила:

— Завтра в полночь.

Вечер уже овевал Каррисосо прохладой, когда я проснулся в объятиях Сары. Мы вернулись в нашу комнатку напротив бензоколонки чуть раньше восьми утра и под впечатлением встречи с Милевой проболтали еще часа два, лежа на кровати, а потом оба уснули.

Мне захотелось, чтобы наше объятие, пришедшее вместе со сном, никогда не заканчивалось. Шестое чувство сразу же подсказало Саре, что я на нее смотрю. Она тоже открыла глаза.

Вспышка голубого света на фоне ее белой кожи стала для меня словно бы вторым рассветом.

Подруга мягко высвободилась из-под моей руки, а потом спросила:

— Который час?

— Где-то после шести.

Из-за кошмарного состояния простыней и покрывала мы так и заснули в одежде, покрытой пылью пустыни.

Сара первая отправилась принимать холодный душ, а я раскрыл чемодан и занялся поисками смены белья для полночной встречи с каменной женщиной.