Алекс Змаев - Последний день марта

Сергей выбрался на балкон и, подоткнув куртку, устроился на нагретой за день солнцем табуретке. Яркое весеннее солнышко уже скрывалось за крышей соседней пятиэтажки и капель стучала все реже и реже, засыпая на ночь. Где-то во дворе орали коты, празднуя приход весенних сумерек. Сергей поморщился: радостный кошачий вопль звучал оскорбительно. Особенно сегодня. Сегодня Сергей не выдержал и после занятий в институте признался Свете в любви. Девушка окинула его презрительным взглядом серых глаз и бросила, отворачиваясь:

— Ты мне не нужен.

А потом повернулась и ушла, покачивая гривой каштановых волос. У входа в институт ее наверняка ждали "Лешенька" или "Петенька" или еще кто-то… а он "не нужен".

Мягкие лапки опустились на плечо, ухо пощекотали вибриссы, в лицо заглянула черная кошачья мордочка.

— Мурка? Пришла, лапа, — он погладил спрыгнувшую на колени кошку. — Ну хоть тебе я нужен.

— Мя-я-я?

— Колбаски хочешь?

— Мя!

— Сейчас.

Сергей встал, осторожно пересадив кошку на перила балкона. Зашел в кухню за колбасой, отрезал большой кусок и вернулся к хвостатой гостье.

— Вот, держи.

— Мр-р-р.

Мурка появилась в его жизни пару недель назад, когда он точно так же сидел на балконе и грустил. Весна несла для Сергея далеко не радость влюбленного шепота, а только бессонные ночи, тоску и подступающие к глазам слезы. Кошки праздновали свадьбы, травы поднимали бутоны цветов, у него же с девушками никак не складывалось. Либо девушки отворачивались от Сергея при малейшей попытке познакомиться поближе, либо он старался держаться подальше от тех, кто мог согласиться с ним быть. По крайней мере сам Сергей был уверен, что судьба ему нарисовала дорогу в стороне от всех. В тот вечер, две недели назад он, как и сегодня, пытался заглушить боль прохладным весенним воздухом, сидя у балконных перил. Черная кошка появилась из-за угла дома, уверенно ступая по узкому карнизу старого здания. Спрыгнула на балкон и потерлась о ноги, тихонько взмуркивая.

— Кошка, как тебя зовут?

— …

— Молчишь?

— Мр-р-р-р…

— Значит будешь Муркой. Сейчас что-нибудь поищу тебе в холодильнике.

— Мр-р. Мяу.

С тех пор Сергей каждый вечер выходил на балкон, а кошка приходила к нему по карнизу. Рыбка или кусочек колбасы, что-нибудь да найдется. Особенно если запасти заранее и ждать. А Сергей ждал. Когда сытая кошка сворачивалась у него на коленях, начиная петь свои песни, весенняя тоска отступала и тянуло чем-то забытым. Может, детством, или сказкой. Вот и сегодня Сергей успокоился, почесывая кошку за ухом, и даже почувствовал желание кому-то рассказать о своем несчастье.

— Представляешь, Мурка, я сегодня признался Свете в любви…

— Мр-р…

— А она сказала, что я ей не нужен. А я же ее люблю!

— Мя?! — кошка смотрела прищурившись и чуть-чуть насмешливо. Так, что у Сергея даже возникли какие-то сомнения в своих словах.

— По крайней мере кажется, что люблю, — поправился он тут же. — Она мне каждую ночь снится. Такой, — он зажмурился и сглотнул, — мягонькой, нежной. И волосы гладкие, теплые, как твоя шерстка. А потом просыпаюсь и… нет никого. Я-то ей наверняка не снюсь. Только и остается, что тебя гладить.

— Мр-р-р-р. — кошка явно радовалась поглаживаниям, подставляя голову и спинку под теплую руку и сжимая когтистые передние лапки по очереди "в кулачок" на джинсах Сергея.

— Пойдем, Мурка, в дом. Помурчишь мне сегодня ночью, а то если опять Света приснится — совсем кисло будет. Раньше хоть надеяться мог, мечтать… Эх, и зачем я ей сказал?

Уснул Сергей на удивление быстро. Чуть поворочался, прижимая к себе лежащую поверх одеяла Мурку, и провалился в глубину снов. Во сне качались ветви деревьев, залитые лунным светом, и серебристая дорожка ложилась на серый подтаявший снег. Проснулся неожиданно, где-то к полуночи, от легкого прикосновения — под одеялом он был явно не один. Протянутая рука нащупала гладкую прохладную кожу и девичью грудь. "Снится, наверное" — решил Сергей, привлекая девушку к себе поближе. Но она сама уже прижалась к нему, обхватив руками. А потом губы парня почувствовали осторожный поцелуй и разум окончательно спрятался в каких-то дальних и темных углах сознания, смешивая сон и явь. И была весна, и стоны, и шепот, и танец дрожащих пальцев на коже, и смешавшееся дыхание двоих.

Очнувшись от весеннего безумия, придя в себя и успокоив дыхание, Сергей щелкнул кнопкой ночника. У него на сгибе локтя лежала черноволосая девушка с огромными пушистыми ресницами. Зеленые глаза смотрели спокойно, ласково и чуть задумчиво.