Артур Апфилд - Из собрания детективов «Радуги». Том 1.

— Наши семейные дела касаются только нас, — заявила она. — Вы не имеете права в них лезть!

— Разумеется, если только они не имеют отношения к убийству Стенхауза, — резко бросил Бони. — Я не собираюсь вас запугивать или добиваться сведений, которых вы не желаете сообщать. Вы были очень добры ко мне и констеблю Ирвину, и мы не забыли, что мы у вас в гостях. Когда мы встретимся с вашими братьями под открытым небом, можно будет поговорить без обиняков. Все сразу же выяснится, и мы, искренне надеюсь, расстанемся друзьями. Ну, а теперь пора ехать.

Нетерпеливо тряхнув головой, Кимберли откинула лезущую в глаза прядь волос и, позванивая шпорами, подошла к сундуку, который, наверное, с трудом подняли бы двое мужчин. Вытащив связку ключей, она отперла сундук, потом достала из-под дивана обе шляпные коробки и заперла в сундук. Бони и Ирвин промолчали, но инспектору показалось, что в глазах девушки мелькнул торжествующий огонек.

Трекеры Ирвина ждали возле пикапа, однако отъезд пришлось задержать минут на пять, пока Кимберли отдавала распоряжения по хозяйству служанкам и скотникам. Ирвин предупредил Ларри и Чарли, что на дороге впереди могут оказаться масгрейвские аборигены. Вместе они переставили грузы, чтобы трекеры могли стоять в кузове и наблюдать за дорогой поверх кабины.

Полмили собаки с лаем бежали за машиной, потом отстали, и теперь окружившее безмолвие нарушали лишь завывание мотора и скрип то и дело переключаемых передач. Кимберли сидела в кабине между двумя полицейскими.

Они пересекали поросшую высокой поллинией равнину; кружащие впереди орлы и вороны указывали место, где валялся труп заколотой копьем лошади. В зарослях мог укрыться целый батальон, однако окрестности были безлюдны. Растерзанная туша лошади и примятая трава по обе стороны дороги свидетельствовали о том, что в пиршестве участвовали не только стервятники.

— За следующим пригорком? — спросил Ирвин, и Бони кивком подтвердил, что прошлым вечером именно за этим холмом скрылись Патрик О'Грейди и преследовавшие его дикари. Достигнув вершины холма, они увидели еще одну птичью стаю и поняли, где искать тело старшего скотника.

Он лежал ничком в нескольких ярдах от дороги; голова была проломлена, голубая рубашка залита кровью.

Бони и Ирвин вылезли из машины. Инспектор крикнул трекерам, чтобы глядели в оба. Потом они накрыли труп куском брезента, придавив углы камнями.

Вскоре они миновали Загоны Девятой Мили, и Бони воочию убедился, что Ирвин прекрасный следопыт. Дороги практически не было видно: она была затоптана копытами прошедшего здесь стада. Прошлой ночью Ирвин мог полагаться лишь на звезды и свое чутье. Проехав обрывистую северную оконечность Черного хребта, именуемую Утесом Макдональда, они увидели следы машины Уоллеса, сворачивавшие на дорогу к Лагуне Эйгара.

— Эзра всегда говорил, что Джек трусоват, — обронила Кимберли. — Пока вы не приехали вчера вечером, инспектор, он не верил, что ферме действительно грозит опасность. Но когда вы рассказали, что сделали с Патриком О'Грейди масгрейвские черные, он смекнул, что к чему, и подался домой к мамочке.

— К этому его могли толкнуть две причины, мисс Кимберли. Страх или нечистая совесть.

— Скоро мы все узнаем. Особенно я.

— Может случиться так, что мы разминемся с вашими братьями?

— Нет. Они будут держаться вблизи Уиндемской дороги.

Около двух часов дня они достигли ручья, по берегам которого росли серебристые эвкалипты. Кимберли объявила, что это и есть Четвертая стоянка. Они сделали привал и пообедали тем, что дала им в дорогу повариха с фермы. Еще через два часа езды они заметили черную цепочку лошадей на серо-зеленом склоне холма, потом потеряли их из виду, увидели снова, опять потеряли, и наконец Ирвин остановил машину, почти поравнявшись с идущими веером на некотором удалении от дороги навьюченными лошадьми и неоседланными запасными. Следом ехали шестеро всадников — двое белых и четверо аборигенов. Один белый поскакал навстречу машине, а другой, с черной бородой, остался на дальнем конце цепочки.

Ирвин соскользнул с сиденья, Бони вылез из кабины со своей стороны, за ним выпрыгнула Кимберли. Приближавшийся рысцой всадник сидел в седле как влитой. Он осадил лошадь рядом с машиной и соскочил на землю. У него были обожженные солнцем лицо и руки, серые глаза смотрели прямо и твердо.

— День добрый, джентльмены! Привет, Ким! Что-нибудь случилось?

— Случилось. Дикари убили Пата.