Антон Леонтьев - Ночь всех святых

Но тут из колодца вынырнула огромная рачья клешня. Батюшка снова не растерялся, поднял лежавший рядом арбалет и выстрелил. Сверкнули серебряные стрелы, и клешня исчезла. Послышался еще более сильный рев. Тогда отец мой быстро захлопнул книгу, застегнул застежку и швырнул сей дьявольский фолиант в сейф. А тот вдруг заходил ходуном, хотя был вмонтирован в стену! Видимо, то, что обитало внутри книги, пришло в дикую ярость!

Батюшка немедленно привел в действие особый механизм, и сейф оказался скрытым стеной, с двух сторон обитой серебряными пластинами. Вой тотчас прекратился. А затем отец обратил свое внимание на меня.

Я же, придя в себя после ужасного приключения, начала реветь. Ибо боялась я не столько монстра, чуть не утащившего меня невесть куда, сколько моего батюшку, чей гнев был поистине легендарен.

Однако отец на сей раз вовсе не стал кричать на меня, не наказал и даже не повысил голос. Убедившись, что я в целости и сохранности, если не считать нескольких порезов, ушибов и синяков, он тотчас велел мне отправиться в ванную комнату, поскольку тело мое было покрыто тонкой пленкой зеленовато-синей гадости, коей было вымазано щупальце, вынырнувшее из книги.

Я уже чувствовала легкое жжение, которое постепенно перешло в невыносимый зуд. Но несмотря на то что я долго терла кожу мочалкой, не удалось избежать многочисленных волдырей и шелушения – та гадость оказалась весьма едкой!

Я знала, что разговор по душам с батюшкой неотвратим, и пыталась оттянуть его, притворившись больной. Так прошло около недели. Наконец в моей комнате появился отец, присевший на кровать и сказавший:

– Лена, нам надо серьезно поговорить!

Сердце мое екнуло, и я, путаясь в словах и глотая внезапно хлынувшие слезы, стала просить у батюшки прощения за то, что учинила. И мой родитель, человек вообще-то не очень, вернее даже совсем не сентиментальный и уж точно не склонный к изъявлению чувств, вдруг погладил меня по голове, а потом прижал к себе.

Он позволил мне выплакаться, а потом, когда пароксизмы отчаяния немного стихли, произнес:

– Я знал, что рано или поздно мне придется провести с тобой эту беседу, Лена. Тебе одиннадцать лет, и я был уверен, что ты все еще ребенок. Однако теперь вижу, что это не так. Ты должна знать историю нашего рода!

– Но, батюшка, я знакома с историей! – перебила его я. А отец вздохнул:

– Нет, не с официальной историей князей Вечорских. О ней действительно можно прочитать в семейной хронике или в энциклопедии Брокгауза и Ефрона. Однако имеется и иная, темная, история. Видишь ли, Лена, мы – Хранители.

– Хранители чего? – спросила я, чувствуя, что в сердце вползает страх.

– Хранители черной библии. Той самой книги, которая спрятана в сейфе. И, думаю, ты уже понимаешь, почему.

И отец поведал мне все. Впрочем, в тот вечер только вкратце. А затем, на протяжении последующих пяти лет, постепенно вводил меня в курс дела. Я узнала, что один из предков нашего рода, живший в Западной Европе, принимал участие в Четвертом крестовом походе в самом начале тринадцатого века, завершившемся взятием и разграблением христианского Константинополя. В Европу тогда попало множество разнообразных сокровищ, в том числе книги. И среди них черная библия.

Она была самой ценной реликвией византийских императоров. Говорили, что именно благодаря пакту, заключенному пурпуроносцами с нечистым, Византия смогла стать достойной наследницей Западной Римской империи. И что падение Византии, в свою очередь, прямое следствие того, что тамошние властители нарушили условия договоренности.

Орден Хранителей существовал уже тогда. Собственно, он существовал с тех незапамятных времен, когда и возникли на свете три черные библии. Только в каждой стране и в каждую эпоху орден именовался по-разному.

Мне было сложно поверить в то, что дьявол существует. Но отец во время одной из бесед пояснил:

– Хрестоматийного нечистого, этакого страшненького чумазенького чертика с копытцами и свиным пятачком, персонажа повестей Николая Васильевича Гоголя, конечно же, не существует. Однако имеется зло, которое вовсе не мысли, желания и идеи, хотя в том числе и они. Зло – это энергия, зло – это материя, зло – это излучение, порождающее монстров и чудовищ…»

«У меня было много вопросов, но далеко не на все я получила ответы. Отец как-то признался, что и он, хоть и является членом ордена Хранителей уже много лет, знает отнюдь не все. А его приятель Паганель, в миру же профессор Санкт-Петербургского университета Христофор Карлович Нейгауз, был главой российского ордена Хранителей. Ведь имелись и заграничные ордены тоже.