Антон Леонтьев - Ночь всех святых

Пока он раздумывал, как поступить, пленник вдруг открыл глаза – красные, светящиеся. Нет, не налитые кровью, а как будто полыхавшие огнем. Что сказал об этом профессор? В них отсвет адского пламени? Андре отшатнулся.

А лицо антиквара стало трансформироваться, превращаясь в рожу монстра. Глаза вдруг удлинились, став похожими на кошачьи. Нос загнулся крючком, на лбу и щеках возникли бугры и язвы. Губы растянулись, и во рту возникли длинные желтые клыки. Сейчас это был уже не человек, а демон. Вернее, версипль – помесь человека и демона.

– Рад приветствовать тебя, сын мой! – произнес монстр странным свистящим голосом.

Андре вздрогнул, пытаясь нащупать рукой циркулярную пилу.

– Ты задаешься вопросом, отчего я именую тебя «сын мой»? – продолжил версипль. – Потому что тело существа, которого ты видишь, принадлежит мне. Как и его душа. А я – твой отец!

Андре вдруг сообразил, с ним говорит не антиквар, и даже не его демоническая сущность, а хозяин версипля, полиморф. Тот, кто в просторечье именуется дьяволом.

– Но хоть ты и мой сын, хотя бы частично, я очень не люблю, когда кто-то пытается противиться моей воле и нарушает мои планы, – просипел «антиквар». – Поэтому мне придется убить тебя, сын мой. Кстати, ведь и ты хочешь убить меня, да? Но я намного сильнее! Доказать?

С этими словами антиквар, превратившийся в версипля, с легкостью поднялся со стула, разорвав удерживавшие его путы и разломав сам стул. Андре включил циркулярную пилу. Монстр, чьи глаза пылали, как два угля, двинулся на него.

Андре выставил вперед вращающийся диск, взмахнул пилой и отсек версиплю кисть левой руки. Но на того это не произвело ни малейшего впечатления. Вместо крови из раны вытекла белесая жидкость.

– Убедился, что я непобедим? – прохрипел версипль и другой рукой схватил Андре за горло.

Хватка у него была стальная. Молодой человек, далеко не слабак, не мог с ней справиться. Циркулярная пила вдруг перестала работать и выпала из его рук.

Последним усилием Андре нащупал какой-то инструмент, лежавший на столике, – это оказался странный, изогнутой формы скальпель – и всадил его в шею противника. Версипль отпустил его, и он, кашляя, бросился прочь.

Андре взлетел по лестнице наверх и захлопнул дверь. Несколькими секундами позже раздались дробные удары, причем такие сильные, что дверь деформировалась. Треща и выгибаясь, она грозила вот-вот слететь с петель!

Андре быстро задвинул засов, с великим сожалением отметив, что он сделан из серебра. А серебро – чрезвычайно непрочный металл!

Однако удары вдруг прекратились. И за створкой воцарилась тишина. А потом послышался рыкающий голос версипля:

– От меня тебе не уйти! Я сожру тебя заживо, сын мой! И плоть сына вернется к плоти отца! Кстати, твои родители сейчас находятся в моей власти. Как и старый профессор, жалкий предатель. И они страдают, очень страдают!

Из-за двери послышался слабый голос покойного профессора:

– Андре, сын мой, мне так больно! Спаси меня!

А вслед за тем раздался женский голос, который тотчас всколыхнул у Андре стародавние воспоминания. Это был голос его матери. Она говорила по-русски:

– Андрюша, спаси меня и папу! Пожалуйста! Иначе мы пропадем!

Повинуясь внезапному порыву, Андре отодвинул засов. Он должен спасти профессора и родителей! Но тут же понял, что все это было уловкой, потому что дверь снова стала содрогаться от ударов со стороны подвала. А потом просто сорвалась с петель и отлетела в сторону.

На пороге стоял версипль. За прошедшие несколько минут он успел окончательно видоизмениться и походил теперь на монстра из фильма ужасов. Скальпель по-прежнему торчал у него из горла, а вот отсеченная лапа вновь выросла. Глаза версипля лучились красным, из пасти стекала слюна, желтые клыки клацали. Он протянул по направлению к Андре медвежью лапу.

– Как же легко вас обмануть, людишки! Стоит только жалобно завыть, изобразив голоса ваших родных и близких, и вы уже готовы продаться с потрохами повелителю зла, то есть мне!

Монстр бросился на Андре. Молодой человек увернулся, ринулся в салон, торопясь к выходу. Но вдруг произошло неожиданное – стрекоча, на окна и дверь стали опускаться стальные жалюзи. Пусть был отрезан! Теперь выбраться из антикварного салона, в котором он оказался один на один с версиплем, было невозможно.

Андре вспомнил о черном ходе. И тут внезапно погас свет. Все погрузилось в кромешную тьму. Версипль не двигался, выжидал. Молодой человек потихоньку, осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, направился к запасному выходу. Он должен приложить все усилия, чтобы спастись! И ведь, почти наугад, дошел. Повернул торчавший в замке ключ, одним рывком распахнул створку – и увидел на пороге версипля. На улице бушевала буря.