Наталья Андреева - Пристрелите нас, пожалуйста!

– Спешу и падаю!

– Он же твой друг!

– Кристина тоже была твоей подругой! И ты ее сюда вызвала на подмогу! Много она тебе помогла?

– Хорошо, напиши: «У меня убивают, помоги».

– Да он и так это знает. Что у меня убивают.

– Напиши: «Убили Кристину», – сообразила Ульяна Федоровна.

– Да он только обрадуется. Гарик наверняка мечтал от нее избавиться. Он разводиться не хочет, я тебе уже говорил. А так – нет человека, нет проблемы. На такую эсэмэску он не ответит.

– Откуда ты все знаешь? – разозлилась жена. – Напиши «Твой человек по ошибке убил Кристину…» О господи! Сама не соображаю, что говорю!

– То-то и оно, – наставительно сказал Аркадий Павлович. – Гарик сейчас думает только об одном: как бы ему не вляпаться. То есть он уже вляпался. Этот парень… Нанятый им киллер. Гарик сказал, что он – машина. И работу свою обязательно сделает при любых обстоятельствах. Иначе уважать себя перестанет. Профессиональная этика.

– Это шутка? Он что, сумасшедший?

– Малость не в себе.

– И ты нанял такого человека?!

– А ты сама?

– Я не нанимала! У меня любовь!

– А у меня ненависть, – усмехнулся Телятин.

– Ну, хорошо. Мы не можем идентифицировать киллера. Давай попробуем зайти с другой стороны. Полицейский… Ах, полицейского у нас вообще нет. Тристан.

– Как же все запутано! Давай пойдем от противного: предположим, что небритый хам не Тристан.

– Да он и так не Тристан!

– Зачем же он в этом признался?

– Потому что Ваня это опроверг.

– Ты до сих пор веришь, что переписывалась со смазливым блондином, а не с каким-нибудь длинноносым уродом с рожей, изрытой оспой?

– Оспы давно уже нет.

– Кто ищет, тот всегда найдет, – хмыкнул Телятин. – У нас официально много чего нет. Зато нелегально чего только нет, – он рассмеялся, довольный своим каламбуром.

– Ответь мне лучше на вопрос: откуда третий лишний? Кто он?

– Двери перепутал.

– Развернулся бы и ушел.

– А ты точно никого не ждала? – подозрительно спросил Телятин.

– Я же собиралась к маме! Только посыльного. То есть Тристана.

– В любом случае, это уже неважно. Скоро приедет полиция, – Аркадий Павлович тяжело вздохнул. Он не любил разборки с властями. Впрочем, а кто их любит?

– Мы можем вляпаться. Оба. – Телятина тоже вздохнула. – А что, если это ловушка? Тебя подставили, дорогой.

– Зачем?

– Тебе виднее. У тебя есть враги?

– Сколько угодно! Но о моем плане никто не знал!

– Ой ли?

– Гарик знал.

– Раз.

– Кристина.

– Два.

– Николай.

– Три. Три человека. Которые могли сообщить еще трем. Николай наверняка проболтался жене.

– Да ну, чушь. Зачем ему это?

– А Гарик кому мог сказать?

– Гарик не сказал никому. – Телятин занервничал.

– Аркадий, ты рискуешь. Отбей эсэмэску Гарику и позвони ему на домашний.

– Какую эсэмэску?

– Все равно какую!

– «Срочно позвони, есть проблемы», – отстукал Телятин и зачитал сообщение вслух, после чего нажал на иконку «отправить сообщение». – Довольна?

– Да!

– Вот его домашний номер, – показал Аркадий Павлович, пробежав по клавиатуре своего навороченного мобильного телефона. – Набирай. Я продиктую.

– Я буду говорить? – спросила Телятина, снимая трубку домашнего аппарата.

– Нет, я. Если подойдет Гарик. С Галиной объяснишься ты. Делай с ней что хочешь, но вытряси из нее, где находится муж. Чем занят? В каком настроении? И пусть он ответит на мой звонок.

– Аркаша… – Ульяна Федоровна держала возле уха телефонную трубку, и вид у нее был странный.

– Что?

– Он молчит.

– Не понял?

– Наш телефон молчит! Он отключен!

– Связи, что ли, нет?

– Ты не понял! Я боюсь, все еще хуже, чем мы думали!

– Что может быть хуже? – проворчал Телятин.

– Ты что, не понял? Никто не звонил в полицию!

– Как так не звонил? Он же при мне…

– Нас кинули. И тебя, и меня. Как ты сказал? Не человек, а машина? Выполнит задание при любых условиях? Ой, Аркашенька, мне страшно…

В это время на кухне происходило следующее. Войдя туда с бутылкой элитного виски, которого он, быть может, в жизни никогда не пробовал и вряд ли еще отведает, верзила поступил с амброзией так, будто принес паленку из деревенского ларька: небрежно отставил в сторону и забыл про нее. Потом подошел к Ивану Петровичу, взял его за грудки и как следует тряхнул:

– Говори, мент, сука! Спалить меня хотел?!

– Вы прекрасно владеете русской речью, – поморщился Иван Петрович. – Зачем этот сленг? И не надо на меня кидаться. С чего вы вдруг решили, что я мент?