Сергей Лукницкий - Выход из Windows

Вазген мало что смыслил в мозгах, но операции на сердце делал отменно. Его клиника держалась на его таланте и новых разработках в кардиохирургии.

- Если у вас будут какие-нибудь сердечные дела, - улыбнулся Вазген, милости прошу, а по прочистке мозгов - это моя Нонна.

- Зачем же сердечные дела лечить? Это так редко случается в наше время, что уже неопасно, - улыбнулся Данилов, - а что касается талантов вашей сестры, сегодня я стал их очевидцем.

- Не всех. Вот кофе я еще варю замечательно, - Нонна стала накрывать на стол.

Они говорили о сверхъестественном: о стечении трех расследуемых дел в одно русло, о Буянове, об интуиции Серафимовой и о том, почему в стране еще нет голода, гражданской войны и экспансии НАТО, о том, что ушел в отставку Ельцин Мандела, о явной передозировке яда свободы.

- Кстати, как Ниссо? - спросила Серафимова. - Ее почему не взял с собой?

- Ты же знаешь, Нонночка, она ни на шаг не отходит от Юли. Девочка уже студентка, а она ее караулит и чуть ли не у ворот института встречает. Ох, уж эти восточные мамы! И наша мама, Юрий Алексеевич, была точно такая же. Как она отпустила Нонну в Москву, да еще на юридический факультет, одному Богу известно, да.

- Ну, в этом деле лучше переборщить, чем потом локти кусать, - высказал свое мнение Данилов, - времена опасные. С лучись что, всю жизнь себя винить будешь. Фемида нынче развратна, иначе адвокатам нечего будет кушать.

- Что-то вы о мрачном, Юра, берите кекс, я сама пекла. Обожаю эти московские полуфабрикаты...

- Что с вами, Нонна? - спросил Данилов внезапно замолчавшую Серафимову.

- Вы оба навели меня на очень интересную мысль, то есть идею, то есть версию...

Она даже подсела к большому круглому столу, за которым сидели мужчины, чего раньше себе не позволяла. Да и не было их, мужчин, собиравшихся за ее столом.

МАТЬ

На следующий день Братченко уже побывал в Болшевском ГУВД, откуда его направили в РУВД военного городка.

Престарелый седоусый участковый, с двумя слоновой кости зубами, торчавшими, как у зайца и Леонида Ленча, зашел в кабинет начальника управления и отдал честь.

- Вот, наш старейший сотрудник, - представил Пегов своего подчиненного, - Петр Ильич Ча...

- ...йковский? - подхватил Братченко.

- Чабанов, - засмеялся Пегов, - это у нас проверенный тест, трюк, можно сказать.

- Сан Саныч, - обратился к нему Братченко, - может, мы не будем вам мешать, пойдем на воздухе поговорим с Петром Ильичом, а еще лучше, прогуляемся в участок?

- Ладненько, - согласился Пегов, - добре, як кажут на Вкраине.

Братченко и Чабанов медленно, беседуя, пошли через всю площадь к станции, участок находился за рынком и второй станцией, можно сказать, платформой Фрязево, которая виднелась сразу после развилки. В сыром пешеходном переходе иод рельсами станции Одинцово стоял саксофонист и играл какой-то красивый блюз.

- Вы знали семьи Похваловых и Юсицковых?

- Да у нас ж-т все друг друга знают, а уж тем более я. Домов-то в ведении всего около ж-т двадцати. Все в ряд, вернее, в два ряда стоят вон там, за тем бетонным забором, видите лаз?

Они уже прошли рынок, Чабанов кивал знакомым, покручивал ус и сдвигал брови, когда видел непорядок.

- Степановна, опять пьяная, иди домой, - рыкнул он на какую-то непромытую мочалку, которая тут же шмыгнула в кусты.

Потом они прошли платформу Фрязево и оказались в застройках хрущевского типа, среди берез, совсем недавно выпустивших свои листики из почек.

- Соседи ж-т мы все тут. Витя Похвалов без отца, это самое, рос, а отца его я знал. Всегда фуражку поднимет, волосы пригладит, говорит: привет, гражданин начальник. Неплохой ж-т был мужик. Сгорел, что называется, на работе.

- Вы, я чувствую, не очень его любили? - заметил Братченко, услышав в голосе Петра Ильича глубоко спрятанную надменность.

- А чё мне его ж-т любить? Он в другом ведомстве служил, ничем не гнушался. Да и сынок его мне...

- Нервы попортил? - подсказал Братченко.

- Да не... - тягуче ответил Чабанов. - Он мне ж-т просто противен, как такие ж-т люди живут, откуда берутся. И ведь пробился ж-т, говорят, в Москве на самые верхи. Приезжал тот год, да не, года ж-т два назад к матери на похороны на четырех машинах, прямо Джеймс Бонда какой.

- А чем же он такую память о себе оставил?

- Да вот, вы ж-т спрашивали еще про Юсицкова, так тот туда же. Да потрусливей, послабей был, все туточки ж-т под Витькину дудку плясали. Ну, кто, конечно, вровень по возрасту. Так они ж-т с Юсицковым приехали - он, Витек, и Юсицкова в Москву переволок, да говорят ж-т, уж убили обоих, так вот они когда приезжали, одну девчонку ж-т тут малолетнюю соблазнили, да и забрали с собой. Ну, ее не то чтобы соблазнили, видели Степановну? Так то ж-т ее мать. Вот. А они ж-т в одном доме все живут, жили. Девка-то шальная росла. Да уж больно ж-т мало ей лет было. Всего-то годков четырнадцать.