Юрий Гаврюченков - Сокровища Массандры

— Еще супов надо будет купить китайских, в пакетах, будем варить, и китайской лапши.

— Не люблю китайские пакеты, — пробормотал Макс, привалившись к окну.

— В них химикалии нажористее!

От этих слов Верещагина чуть не стошнило. Юра покосился на него и заржал.

— У меня есть коньяк во фляжке. Будешь «Хеннесси»?

Компаньон протянул плоскую флягу в коже, граммов на двести. Макс отвинтил крышечку, запахло хорошим коньяком.

— Давай, поправься.

Макс поправился. «Жить стало лучше, жить стало веселее, — отметил он. — Товарищ Сталин, который это сказал, небось в коньяках разбирался и умел похмеляться с утра».

— Как ты собираешься выйти на аукцион Сотби? — Макс живо интересовался движением в высших слоях общества и не хотел упустить возможности познакомиться с элитарными скупщиками незаконно добытого, коли такой случай представился.

— Зачем нам аукцион? — удивился Юра. — На Сотби я просто посмотрел уровень цен. Нам ориентироваться имеет смысл не на сумму продаж, а на стартовый прайс. Есть у меня знакомец в Москве, который работает в винном бутике. У него есть постоянные клиенты, любители хороших вин, серьезные люди с деньгами. Не какие-нибудь черти, которые покупают шампанское «Дом Периньон» в кабаке и держат весь вечер бутылку этикеткой к случайному зрителю, чтобы он заметил, какое такое не для всех они пьют. Не это убожество, а нормальные люди, которые ценят вино и готовы заплатить за винтаж. Они же, кстати, на Сотби первые покупатели. Так что мы без аукциона отлично обойдемся. Главное, через границу провезти.

— И с шоферами боками разойтись.

— Что да, то да. — Юра кивнул, помолчал, тряхнул головой. — Разойдемся!

Чем хорош Московский проспект, так это обилием магазинов. Там как в Греции — все есть. А чего нет, то можно купить на прилегающих к Московскому проспекту улицах. Умные купцы свозят товары со всего света: обувь китайскую, посуду немецкую, технику итальянскую, табаки кубинские и гондурасские, чаи грузинские, цейлонские и китайские опять же, вина испанские, французские и китайские (куда без них), электронику корейскую, тайваньскую и подмосковную — китайской сборки, телефоны мобильные из Арабских Эмиратов и Китайской Народной Республики. Знают купцы, что почем, и торг ведут с великой прибылью, а простой люд и рад: разметает всю байду, какую в рассрочку, а которую за наличные. Деньги для среднего класса как навоз — сегодня куча, завтра воз. Денег не жалеют, отдают охотно в обмен на материальные блага. Седьмой год третьего тысячелетия сулил радость потребительства даже неимущим. Банки с легкостью раздавали кредиты, позволяя любому желающему войти во вкус настоящего шопинга.

Компаньоны слегка замаялись скакать из магазина в магазин, однако приобрели все необходимое для вояжа. Юра предпочел купить все сразу, включая сотню полиэтиленовых пакетов, которые намечал первым делом надевать на бутылки, дабы сохранить драгоценный слой грязи как доказательство подлинности. Пыль веков поверх древних сосудов являла собой ценность едва ли не большую, чем содержимое.

— Чем больше козырей, тем легче выиграть, — изрек он, руля в транспортном потоке. — Флэш-рояль и шесть патронов в кольте гораздо лучше, чем просто флэш-рояль.

Машина свернула на Вознесенский проспект и устремилась в кассам Аэрофлота.

Билеты купили на послезавтра. По случаю внесезонья их было хоть отбавляй, бери в любом количестве на любой день. В холодное время года надменные петербуржцы презрели Крым, лицемерно предпочтя Черному морю Балтийское.

— А если сразу купить все билеты на обратный рейс? — предположил Макс первое, что пришло в голову. — Тогда можно с дальнобойщиками не договариваться.

— Не окупится, — мгновенно прикинул Юра общую стоимость билетов и возможную выручку от реализации вин. — Кроме того, в аэропорту обыщут с особым пристрастием. Увы, для возвращения на родину придется поступиться комфортом.

Макс готов был на такую жертву. Более того, он с восторгом предвкушал тяготы и лишения предстоящей авантюры. Пора было размять ноги и глотнуть свежего воздуха. Привыкшему рыскать бусым волком искателю приключений изрядно докучала оседлая жизнь, грозящая превратить его из хищника в травоядную скотину с пивным животом и ленивыми мыслями.

— Ерунда, обойдемся недельку без удобств. — Макс стрельнул глазами по терпилам возле касс на предмет легкой наживы, впрочем, стрельнул вскользь, больше для проформы. — Что нам неделя, какие наши годы! Хоть отдохнем чутка после питерской зимы.