Хуан Мадрид - Подарок фирмы

- Сколько задолжала сеньора?

- Двести тысяч.

- Разве бывают кухонные гарнитуры в такую цену?

- Ты как с луны свалился, право же, Тони... за двести кусков сейчас купишь разве что дровяную плиту. Этой дамочке гарнитур обошелся в полмиллиона, сумма немалая, но зато туда входят холодильник, морозилка, электроплита, полный набор мебели, подвесные полки... Если бы ты знал, сколько мой сын заплатил недавно за микроволновую печь... - Он тяжело вздохнул.

- Микроволновая печь - другое дело, без нее не обойтись. Ладно, сколько с этого дела буду иметь я?

- Десять процентов, как всегда. Но ты должен выбить из нее не меньше ста тысяч, иначе мне невыгодно. Запомни: не меньше ста тысяч.

- Согласен.

- Твои расходы я не оплачиваю.

- Я сказал, что согласен. Где она живет?

- Район Сиудад-де-лос-Анхелес, квартал "Г", улица Уррутия, 22, третий этаж, квартира "Ф". Как ты намерен действовать?

- Подумаю по дороге. - Я записал адрес. - Можешь дать мне тысячу песет аванса?

Какое-то время его одолевали сомнения, но потом он все же решился. Открыл ящик стола, вытащил металлическую коробку, извлек из нее зеленую купюру с изображением поэта и политического деятеля Эчегарая и протянул ее мне с таким отвращением, как будто это была живая крыса, вместе с пачкой счетов, аккуратно разложенных по месяцам.

- Я ценю тебя. Тони, и всегда относился к тебе, как к сыну. Если бы Херардо... если бы у Херардо дела шли получше, я бы снова открыл агентство. Сейчас, при демократии, работы хватает. Но сам знаешь...

- Знаю.

- В нашей профессии, да и в любой другой тоже, секрет успеха в том, чтобы экономить на зарплате. Ты знаешь, во что обходится выплата зарплаты? Социальное страхование, оплаченный отпуск, болезни... ты себе представить не можешь, в какую копеечку это влетает.

- Почему же? Вполне представляю, Драпер. - Я встал.

- Закончишь это дело, постараюсь подыскать еще что-нибудь... Какая-нибудь работа всегда найдется, вот увидишь.

Я уже собирался попрощаться, но в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ввалился сын Драпера, Херардо, франтоватый блодин лет тридцати.

- Там за тобой пришли. Тони! - выпалил он. - Сидят и ждут в вестибюле!

- Кто ждет? Говори толком! - прикрикнул на него Драпер.

- Полиция!

- Полиция? - Я посмотрел на Херардо. - Ты уверен, что они ищут именно меня?

- Да, они только что пришли. Я им сказал, что ты никакого отношения к нашей конторе не имеешь. Мы тебя предупреждали, чтобы ты нас в свои дела не впутывал. - Он разбушевался не на шутку, даже погрозил мне толстым пальцем. - Нас с тобой ничего не связывает, запомни!

- Успокойся, Херардо, - прервал его Драпер, не отрывая в то же время от меня внимательного взгляда. - Не нервничай. Будь это что-то серьезное, они бы не стали ждать. Что случилось. Тони?

- Насколько я знаю, ничего. Сейчас выясним.

- Наверняка что-нибудь сотворил, - ехидно заметил Херардо.

- Откуда они узнали, что ты здесь? - спросил Драпер.

Вопрос показался мне очень уместным.

- Из дома я вышел в десять и зашел позавтракать в "Барбиери". - О том, что мне там отпускают в кредит, я говорить не стал. - Это один из двух-трех баров, куда я заглядываю, и почти все мои друзья знают об этом. Возможно, они справились у Баско Рекальде. Я ему сказал, что собираюсь зайти к тебе.

- Баско Рекальде, - заметил Драпер, - я думал, он еще в тюрьме.

- Ему и в баре неплохо, только официантов меняет часто. - Я помахал им рукой и направился к двери. Херардо сжал зубы и плюхнулся в кресло.

- Дай Бог, чтобы обошлось, - пожелал Драпер. - Извини, что не провожаю. Сейчас другие времена, у меня не осталось друзей в полиции.

- Завтра или послезавтра принесу счета.

Я вышел в вестибюль.

Среди полицейских, как и среди садовников, продавцов лотерейных билетов, финансовых инспекторов, встречаются разные типы. Те, что ожидали меня, перелистывая старые журналы, представляли собой современный тип блюстителей порядка, то есть они совсем не были похожи на полицейских.

Один - высокий и бородатый - носил очки. На вид ему не было и тридцати. Одет он был в желтый свитер и джинсы. Второй - без очков и бороды - был пониже и покрепче. Даже манеры у них были не как у полицейских.

Очкастый поднялся мне навстречу, второй продолжал сидеть. Он внимательно наблюдал за мной, не выпуская из рук журнала.

- Сеньор Карпинтеро? - поинтересовался очкастый.

- Он самый.

- Полиция, - сказал тот, что сидел. Потом бросил на стол журнал и встал. Этот действительно был крепким парнем: широкие плечи, узкая талия. - Пройдемте с нами, пожалуйста.