Хуан Мадрид - Подарок фирмы

- Весьма остроумно, Карпинтеро, весьма.

- Зови меня Тони Романо, Фрутос.

- Не будем терять времени. - Он взял меня за локоть и повел к двери, охраняемой двумя полицейскими, почтительно открывшими ее перед ним.

Мы вошли в очень просторный кабинет. Простенки между высокими окнами были полностью заставлены шкафами с книгами в солидных переплетах. По углам стояли мягкие кресла, на стенах висели образцы старинного оружия. Ноги утопали в толстом ковре. Фрутос остановился в центре кабинета. Кругом царила мертвая тишина. Тишина смерти.

В глубине комнаты на большом столе красного дерева рядом со старинным письменным прибором лежала куча бумаг. Высокая спинка кресла поддерживала обмякшее тело мужчины. Голова его была слегка наклонена*. На нем был полурасстегнутый синий шелковый халат, из-под которого виднелась бежевая пижама. Казалось, он улыбается, но это была не улыбка.

Пуля размозжила челюсти и превратила в месиво всю заднюю часть головы. Пол и спинка кресла были буквально усеяны мелкими осколками костей вперемешку с волосами и кусочками мозга.

В комнате стоял тошнотворно-сладковатый залах крови. На полу рядом с креслом, очень близко от руки, затянутой в тонкую черную перчатку, лежал серебристый "смит-вессон". Я медленно обогнул стол и подошел поближе. Это был Луис Роблес.

- Ну как? - спросил Фрутос.

- Что как? - переспросил я.

Фрутос собирался что-то сказать, но в этот момент распахнулась дверь, и в комнату вошли двое мужчин, направившихся прямо к столу.

Одного я сразу узнал, хотя мы давно не встречались: худой, с лицом, слепленным из одних острых углов и с быстрым взглядом, свойственным сообразительным людям. Это был Курро Овандо, заведующий баллистической лабораторией. Его помощника, серьезного парня родом из Малаги, звали Кармело. Он отпустил усы, и в первый момент я его не узнал. Оба поздоровались со мной наклоном головы. Я сделал то же самое.

- Окончательные выводы делать рано, комиссар, - заявил Овандо. - Могу только сказать почти с полной уверенностью, что выстрел был произведен с очень близкого расстояния. Использован специальный бронебойный патрон. Он помолчал. - Именно этим объясняется характер повреждений черепа.

- Спасибо, Овандо, - сказал Фрутос.

- Полный доклад я вам представлю в самое ближайшее время. - Они снова молча поклонились и направились к двери. Фрутос повернулся ко мне.

- Вот какие дела. - Он посмотрел мне в глаза. - Самоубийство.

- Луис, - прошептал я.

- Ты должен рассказать мне кое-что. - Фрутос буквально впился в меня взглядом. - Слышишь, Карпинтеро, ты должен мне кое-что рассказать.

Я снова посмотрел на Луиса. Мне приходилось видеть немало трупов, я бы сказал, даже слишком много, все они отличаются необыкновенным спокойствием и невозмутимостью. Живому человеку не под силу изобразить такое спокойствие.

В этот момент я заметил, что на другой руке у него не было перчатки.

- Когда наконец кончится этот театр, комиссар? - неожиданно прорычал кто-то у нас за спиной. Мы обернулись. Коренастый мужчина с отечным лицом в красных прожилках рассерженно размахивал руками. Голос у него был натужным и грубым. - Сколько мы еще должны ждать, чтобы унесли труп? Ответьте мне, комиссар, и я буду знать, идти ли домой обедать или возвращаться в суд.

Фрутос крепко сдавил мой локоть - привычка, приобретенная в результате многолетней практики задержания преступников, - и вывел из комнаты. Он ничего не ответил сердитому мужчине, и тот посторонился, пропуская нас.

- Спасибо, комиссар, - прорычал он.

- Не за что, судья.

- Немедленно унести труп! - приказал судья мужчинам в белых халатах, стоявшим поблизости с носилками.

Мы с Фрутосом спустились по лестнице. Он все еще держал меня за локоть. В холле было полно полицейских и людей в штатском. Увидев Фрутоса, все они вытянулись по стойке "смирно". Через холл прошли санитары с носилками, на которых лежал покрытый простыней труп Луиса. Вскоре послышалась сирена "скорой помощи". Я не понимал, почему так торопятся увезти Луиса в морг.

Фрутос прервал мои размышления.

- Когда ты видел его в последний раз?

- Дня два-три назад, он заходил ко мне. Немного ... нервный, но, как всегда, очень симпатичный. Обещал позвонить, да так и не позвонил.

- Нервный?

- Все чиновники мне кажутся нервными, Фрутос, а Луис был чиновником. Единственное, что могу сказать тебе с уверенностью: никак не ожидал, что он покончит с собой. Впрочем, разве можно быть в чем-нибудь полностью уверенным?