Питер Чейни - Он ей только пригрезился

Снаружи послышались шаги и в следующий момент в проеме двери показалась голова Блу Стивенса. Его лицо смертельно побледнело, когда он увидел тело своего брата, и из горла вырвалось что-то вроде рыдания.

– Не раскисай, Блу, – сказал Алонзо. – Бесполезно расстраиваться. Кто-то расправился с Джорджем, и мы должны выяснить, кто это был. Фу Чан находится на причале уже два часа и никого не видел.

Блу Стивенс стоял у тела брата, сжимая в руках кепку.

– Интересно, кто это сделал, начальник? – процедил он сквозь зубы. – Хотел бы я, чтобы они сейчас были здесь… Свиньи!

Алонзо молчал. Фу Чан ушел, но откуда-то сверху с причала доносились печальные звуки его музыки. Мактавиш посмотрел на реку. Туман рассеялся, и с пристани он мог видеть огни «Гордости Мерсея».

– Что, к черту, это все значит? – тихо спросил Блу.

Алонзо не ответил. Ситуация с каждым моментом становилась все более загадочной, и как бы аккомпанементом всему происходящему внизу с причала сверху доносилась печальная музыка Фу Чана.

Неожиданно Мактавиш заговорил.

– Кажется, на барже собираются отчаливать.

Блу Стивенс стал рядом с ним в двери, и они вдвоем продолжали наблюдать за внезапными признаками активности на «Гордости Мерсея». Они так увлеклись этим зрелищем, что не услышали скребущий звук за их спинами и обернулись только тогда, когда до их ушей донесся грубый смех Сивертса, которого они увидели стоящим у раздвигающейся панели в стене комнаты.

– Не шевелитесь, – произнес Сивертс, поднимая свой тяжелый револьвер, который он держал в правой руке. – Ни с места или с вами случится то же, что и с этим. – И он указал на мертвое тело в углу.

– Так значит это ты, Сивертс, – воскликнул Алонзо. – Ты мне заплатишь за это, мой друг! – Он достал портсигар и прикурил сигарету, следя глазами за тяжелыми чертами лица норвежца.

Сивертс громко расхохотался.

– Ты, Мактавиш, думаешь, что я – дурак, – сказал он. – Но это не так. Шесть лет тому назад вы сделали из меня дурака. Сегодня я сделаю из вас кое-что похуже.

Он обернулся к двери, в которую беззвучными шагами вошел Фу Чан.

– Свяжи этих собак, Фу Чан, – приказал Сивертс.

Китаец взял в углу комнаты моток веревки и быстро связал Алонзо и Блу по рукам и ногам.

– Это – плохая плата за добрую услугу, – произнес Алонзо. Китаец улыбнулся, но ничего не ответил.

– Ну и что ты собираешься делать дальше, Сивертс? – спросил Алонзо.

– Я скажу тебе, – рассмеялся норвежец. – В этой комнате есть потайной выход. Через него вас обоих и это тело снесут вниз. Там есть маленькая комнатка, отгороженная от реки решеткой. Когда начнется прилив, решетка зальется водой и вы утонете. – И Сивертс снова рассмеялся.

– Ты все это умно придумал, Сивертс, – произнес Алонзо. – Ты знал, что мы объявимся здесь, когда не вернется Джордж Стивенс.

Сивертс усмехнулся и указал на Фу Чана.

– Все похвалы ему, – сказал он. – Ты что думаешь, я забыл о той шутке, которую вы сыграли со мной много лет назад? Я и приехал-то в вашу чертову страну только для того, чтобы отомстить тебе и этой парочке!

Он подошел тяжелыми шагами к раздвижной панели и толкнул ее.

– Тащи их, Фу Чан, – произнес он, глядя в открывшееся перед ним темное отверстие.

Но здесь Фу Чан совершил странную вещь. Он сделал два мягких шага и кинулся на мощную спину норвежца, который не устоял на ногах, и с ругательством рухнул вниз по небольшой лестнице, ведущей вниз. Прежде чем он успел встать на ноги, китаец задвинул панель и укрепил ее железной скобой. Затем, продолжая улыбаться, достал из кармана сюртука бритву и молча перерезал веревки, связывавшие Алонзо и Блу Стивенса. Затем встал на стул и открыл решетку маленького окошка высоко на стене.

– Слушай меня, Сивертс, – произнесен, прижав рот к решетке.

– Я и впрямь умный, так как знал, единственно, что может завлечь тебя в этот склад, – это твоя ненависть к Мактавишу. Но Мактавиш – мой друг и оказал мне услугу, о которой я помню. Я также не забыл маленькую Ло Сан, мою веселую дочку, которую ты шесть лет назад увез на своем корабле и которая ко мне так и не вернулась. Ты помнишь игру моей дудки в старые времена и как я заклинал змей моей музыкой, а ты смеялся, когда змея начинала танцевать? Сивертс, в комнате над тобой находится змея. Но она несколько отличается от тех змей, которых ты видел. Она огромная и голодная. Шесть лет, Сивертс, я учил ее, что нужно делать, когда ты явишься, чтобы отомстить моему другу Мактавишу. Когда я начну играть, она приползет к тебе через отверстие, которое я проделал в потолке твоей комнаты. И тебе придется попробовать посражаться с ней. Ты же большой драчун – с женщинами. Да будет таким образом совершено отмщение Фу Чана!