Питер Чейни - Он ей только пригрезился

Китаец улыбнулся.

– Меня зовут Ли Хунг, – мягко произнес он. – Я из тех, кто носит желтые одеяния и живет над монастырем Тцао Тео. Полагаю, вы знаете его, мистер Синг. Это тот самый темный храм, в котором наши священники творят молитвы, и тот самый темный храм, откуда вы похитили веер из павлиньих перьев!

Метис засмеялся. Он уже пришел в себя.

– Зачем мне воровать этот, ничего не стоящий веер, Ли Хунг? – спросил он.

– Из-за бесценного камня, который спрятан в его ручке, мистер Синг, – улыбнулся китаец.

Метис швырнул веер на поверхность стола. Затем выдернул руку из заднего кармана, и Алонзо увидел, что в ней находился автоматический пистолет. Он положил его перед собой на стол и, достав из кармана портсигар, закурил сигарету.

– Ну, будем говорить о деле, Ли Хунг? – спросил он. – Я полагаю, вам нужна ваша доля?

Улыбка не сходила с лица китайца.

– Я хочу получить камень, который спрятан в ручке веера, мистер Синг, – спокойно произнес он. – Это – глаз нашего бога. Он должен быть возвращен в храм.

Метис снова рассмеялся. У Алонзо появилась идея. Через чуть приоткрытую дверь он мог четко видеть разговаривающих, а веер из павлиньих перьев лежал так, что нужно было только протянуть руку, чтобы взять его. Алонзо тихо дотронулся до двери и, толкнув ее, прыгнул к столу. Веер был почти у него в руке, когда он почувствовал, как его запястья попали в стальные объятья. Его схватил китаец, спрятавшийся в углу комнаты.

Ли Хунг улыбнулся ему через стол.

– Добрый вечер, Мактавиш, – произнес он. – Я ожидал вас. Опять тот же самый Мактавиш. Скорый на помощь людям, с которыми он подружился. Вы вернете этот веер мисс Харкнесс. Имейте терпение. Ли Хунг не забывает ни друга, ни опиумной лавки на набережной Сан-Франциско.

Только теперь Алонзо вспомнил.

– Хо Лунг, – удивленно произнес он. – Вы!

– Мое имя Ли Хунг, – поправил его китаец. – Меня звали Хо Лунг, ибо в поисках веера я переменил много имен.

Метис схватил пистолет и оскалил зубы в улыбке.

– Может быть, кончим ваш спор, – произнес он. – Веер у меня, и я его с удовольствием верну, – он с хитрой улыбкой посмотрел на Ли Хунга, – когда я выну из него камень. Моя машина стоит снаружи и, если кто-нибудь попытается помешать мне, то это будет хуже для него!

Держа пистолет в руке, он открутил крышку, расположенную в конце рукоятки веера. Дотронувшись до потайной пружины, он открыл замаскированное углубление. На стол выпал огромный бриллиант. Он усмехнулся и засунул палец в углубление. В этот момент веер вырвался из его рук и ударился о стену. А лицо метиса стало серым от нестерпимой боли.

Ли Хунг не переставал улыбаться.

– Вот поэтому я не хотел, чтобы вы дотронулись до этого веера, мистер Мактавиш, – произнес он. – Под камнем находится механизм, содержащий отравленную иглу. Она сработала! – Он указал на метиса, который сполз на пол с искривленным от боли лицом.

Ли Хунг встал с кресла.

– Через десять минут он будет мертв, – произнес он, наклоняясь и беря бриллиант из рук умирающего человека. Затем он изъял из ручки веера механизм, который приводил в действие отравленную иглу, заменил ручку и вручил веер Алонзо.

– Так было предначертано, чтобы он умер, – спокойно произнес он. – Глаз нашего бога должен быть возвращен. Веер ваш. Вы можете оставить его себе или вернуть леди, которая его купила. А это, – он вручил Алонзо небольшой сверток, – на память от Хо Лунга, который был рад вашему мужеству. Пойдемте.

Четыре часа спустя Алонзо сидел за завтраком в доме, из которого метис украл веер, и улыбался через стол Китти Харкнес.

– Веер вам очень идет, – говорил он, – и я не мог допустить, чтобы вы потеряли его.

Она улыбнулась.

– Вы всегда были щедры, мистер Мактавиш, – произнесла она. – Но у вас должно быть были большие трудности получить его обратно. Стоила ли игра свеч?

Алонзо улыбнулся. По дороге сюда он развернул сверток, который вручил ему Ли Хунг. Внутри находился великолепный рубин и клочок бумаги, на котором было написано следующее: «Украденное будет возвращено нашему божеству с помощью укравшего, и будет ему ниспослано отмщение Бога».

Алонзо пододвинул чашку, чтобы ему налили еще кофе.

– Я думаю, игра этого стоила, – пробормотал он.

Одетый в шелковый халат, краски которого отражали цвета быстро наступавших сумерок, мистер Мактавиш лениво разглядывал страницу находившегося перед ним журнала. Затем он перевел взгляд на сложенную газету, лежавшую у него на коленях, и еще раз перечитал раздел, привлекший его внимание.