Анна и Сергей Литвиновы - Три последних дня

Навязчивый парнишка ее ужасно раздражал. Мало проблем – еще его смешная детская страсть. Послать его – и дело с концом. Однако сама была человеком творческим, потому обижать другого творца не стала, знала, насколько критика бывает обидной. Буркнула:

– Извини. Скульптура твоя почти не пострадала. Я в сердцах… Просто настроение плохое.

И повернулась уходить.

Но юноша, видно, уловил в ее словах зацепку. С удивительной резвостью переместился, преградил ей дорогу, моляще сложил руки на груди:

– Пожалуйста, Таня! Только скажите, чем вас утешить? Коктейль? Дискотека? Розы? Бриллианты? А хотите, – махнул рукой на сияющий силуэт круизного лайнера, – сейчас моторку возьмем, корабль догоним! Я тут, на острове, многих знаю. Организую в два счета. Не верите?

Слушать его было просто смешно. Но – не противно. А если…

Таня остановилась, внимательно взглянула на скульптора. С виду, безусловно, молод, несерьезен, бестолков. Но влюбленный, преданный взор все искупает. Не использовать ли чувства мальчика в своих целях?

И Таня, тщательно подбирая слова, молвила:

– Дэн. Ты действительно можешь мне помочь.

Версию парню изложила облегченную – ни слова о сторожевой башне, мамином визите туда и ее сходстве с Глэдис. Просто, мол, моя мамуля познакомилась здесь, на острове, с неким джентльменом и совсем потеряла голову. Сбежала к нему, на звонки не отвечает, вестей о себе не подает… А она, дочка, беспокоится. И очень просит помочь маму найти.

Мальчик слушал внимательно, кивал понимающе. Когда Садовникова завершила свой спич, робко предложил:

– Но, может, лучше вашу маму в покое оставить? Она ведь дееспособная, взрослая. А здесь, на Карибах, – глаза скульптора лукаво блеснули, – сам воздух располагает к курортным романам.

Придется импровизировать.

Таня вздохнула:

– Дэн, да разве я против маминых увлечений? Проблема в том, что у нее сердце больное. А она убежала и лекарства свои не взяла. Хотя ей их нужно каждые шесть часов принимать.

– По-моему, Таня, вы зря волнуетесь. – Пацан осмелился подойти к ней почти вплотную. – Я всегда считал, что лучшее лекарство от всех болезней – это любовь! Заверяю: выдержит сердце у вашей мамы!

И воровато коснулся ее щеки.

Касание отторжения у Тани не вызвало. Однако она решительно отвела его руку. Вздохнула:

– Значит, помочь не хочешь.

– Нет, нет, что вы?! – сразу забеспокоился он. – Просто я подумал, что неудобно людям мешать… К тому же на острове прекрасные аптеки, если понадобится, мама ваша прекрасно сможет купить себе лекарства сама.

– Они сильнодействующие. Даже у нас, в России, их выдают строго по рецепту.

– Но…

– Скажи еще, что мама может сходить к местному врачу и попросить рецепт у него. Притом, что она английского не знает, – саркастически произнесла девушка. И сменила тон на просительный: – Дэн, да не собираюсь я им кайф ломать! Хочу только передать лекарства, убедиться, что все в порядке – и они свободны… – Таня сделала многозначительную паузу: – И мы с тобой тоже.

– То есть ты предлагаешь мне сделку? Я нахожу тебе маму. А ты идешь со мной на свидание?.. – просиял парнишка.

– Ну, если ты пригласишь. – Она опустила глаза.

– OK. Deal! – деловито откликнулся юный скульптор.

И, выхватив мобильник, нажал на кнопку быстрого набора.

– Эй, кому ты звонишь? – забеспокоилась Таня.

Но остановить его не успела – связь установилась чуть ли не мгновенно. Дэн сделал ей знак: не мешай, мол. И произнес в трубку:

– Майк? Ты где? Отлично. Можешь через пятнадцать минут подскочить к отелю «Парадиз»? Тот, что у «Моста дьявола»? Да, дело. Очень важное. Давай, жду.

Отключился, радостно потер руки:

– Все, свидание у меня в кармане!.. Да что ты так смотришь? Все в порядке! Считай, маму твою нашли.

«Как у Чехова – толстый и тонкий!» – с иронией думала Татьяна.

Друг являл собой полную противоположность Дэну. Тот был худ и тонок и, несмотря на высокий рост, выглядел тщедушным. Майк же оказался настоящей горой: высоченный, толстый, весь какой-то бугристый. У крупных людей обычно немного морщин: их кожу жир изнутри распирает, разглаживает. Однако, если присмотреться, Майк, в отличие от Дэна, очень и очень немолод. Голова его без единого седого волоска была, очевидно, искусно подкрашена. Да и глаза у него умудренные, как у много повидавшего человека. А на тыльной стороне ладоней просматривалась старческая «гречка». Пожалуй, сделала вывод Таня, ее новый знакомец примерно одного возраста с отчимом, однако и весом, и габаритами его превосходит. И еще: если от Валерия Петровича исходит добрая аура, позитивная сила, то в Майке и его манерах чувствовалось нечто угрожающее. Во всяком случае, Садовникова постановила себе держать с частным детективом ухо востро.