Анна и Сергей Литвиновы - Три последних дня

– Но кому какое дело?.. – будто в пространство произнесла Татьяна.

– Избави бог, Таня, я вовсе не пытаюсь вмешиваться в вашу – или вашей мамы – личную жизнь, – поспешно откликнулся профессор. – Но я ведь не случайно заговорил про те, давние, смерти в нашей городской клинике. В просьбе моего внука встретиться с вами и прочесть лекцию на медицинскую тему я увидел своего рода провидение…

– Продолжайте, – насторожилась Татьяна.

– Дело в том, что тогда, давно… во все те три ночи, когда в госпитале без видимых причин скончались молодые, здоровые женщины, там дежурил один и тот же врач. Подающий надежды хирург русского происхождения. Выпускник московского Университета дружбы народов. Звали его – Мирослав Красс.

Влюбленный медбрат верным рыцарем ждал Татьяну у дверей кабинета. Едва увидел, торопливо заговорил:

– У вас сейчас жемчужная ванна. Вы немного опаздываете, но я договорился, чтоб вам сдвинули расписание!

Садовникова окинула мальчишку рассеянным взором. Дальше взгляд упал в огромное зеркало, на себя: белоснежный махровый халат, волосы, собранные в аккуратный больничный – как у мамы! – пучок. Какой же она ерундой занимается!

Таня решительно отстранила юного медика, выдернула из прически шпильки – волосы рассыпались по плечам.

– Какая вы красивая… – восхищенно пробормотал докторенок. – Но пойдемте же! На процедуре вас ждут.

– Извини, милый, мне надо уйти, – твердо произнесла она.

Торопливо направилась в раздевалку. Совсем не до ванн ей сейчас.

Маме Таня позвонила, едва выудила из шкафчика телефон. Как всегда, не отвечает или временно недоступен.

Роуминг бережливую Юлию Николаевну пугал. У одной ее знакомой по поликлинике, поведала она дочери, за границей списали несусветную сумму, хотя та никому не звонила. Всего лишь скачивала ежедневно прогноз погоды.

– Мам, но тебе это не грозит! У тебя аппарат старинный, в Интернет выходить не умеет! – расхохоталась Татьяна.

Но переубедить осторожную мать не смогла – та все равно постоянно норовила выключить телефон. На всякий случай.

И как теперь ее искать?

Девушка взглянула на часы: два пополудни. Кажется, сегодня маман собиралась вместе со своим ненаглядным посетить очередную забаву – пивные ванны одновременно с дегустацией ледяного пенного. Во сколько они вернутся? К обеду, к ужину?

Ох, что-то совсем тревожно ей стало. Связалась мать с типом подозрительным по всем статьям. То ли врач – убийца. То ли террорист. С виду безумно в Юлию Николаевну влюблен, но не зря же Татьяне показалось: он ведет какую-то собственную, хитрую игру.

Что ж она не догадалась записать хотя бы телефон господина Красса? Тот, барин, роуминга вряд ли боится, аппарат не отключает. Хотя с какой стати было требовать номер у любовника матери?.. Все у пожилых голубков на первый взгляд благостно, красиво: букетики, романтические прогулки. Но если мамулик роману отдается всем сердцем, то Мирославу, похоже, Юлия Николаевна зачем-то нужна…

Татьяна с отвращением бросила стерильно-белый махровый халат на пол и стала торопливо одеваться.

Ошибиться она не могла. Едва звякнул дверной колокольчик, и Гануш, дремавший в кресле, встрепенулся – в его глазах мелькнул страх. Однако хитрый старик быстро взял себя в руки, залучился улыбкой:

– Пани Таня! Я очень рад вас видеть! А как поживает ваша замечательная мама?

– О, пан Гануш, у нее все отлично! – промурлыкала Татьяна. – Любовь у них с Мирославом, страсть. Все вышло, как вы и хотели.

– Что ж, чудесно. – Улыбка у антиквара получилась откровенно кислой. – А чем я вам могу еще быть полезен? – Он выжидательно взглянул на Татьяну.

Однако она совсем не спешила удовлетворять его любопытство. Неспешно прошлась по магазинчику. Щелкнула по носу уродливую гипсовую собаку. Приостановилась у аляповатого фарфорового блюда. Примерила подле мутного зеркала смешную, вязанную крючком белую шапочку.

– Вам идет! – похвалил антиквар.

– А по-моему, просто жутко. – Таня вернула головной убор на место.

Ткнула пальчиком в стеклянную, запертую на ключ витрину. Попросила:

– Покажите мне вон тот кулон!

– О-о, это совершенно исключительная, старинная, филигранно исполненная вещица! – оживился антиквар.

Отомкнул запоры, вручил драгоценность Татьяне. Она мимолетно взглянула на ценник:

– Десять тысяч евро?.. Неслабо.

– Девятнадцатый век! Бриллиант в центре – почти два карата!