Шарль Эксбрайя - Ловушка для простака

– Людовик!

– Не волнуйтесь за мать, Франц, она заперта у себя в комнате и чувствует себя превосходно.

– Заперта?

– Да, заперта… Здравствуйте, Эдит.

– Добрый день, Людовик. Как вам удалось сюда добраться?

– Пешком, Эдит… я шел всю ночь, убегая от гнавшихся за мной полицейских…

Наступила тяжкая, невыносимая тишина. Каждый с тревогой ожидал, что скажут другие.

– Но мне так и не удалось повидать Курта, – мягко продолжал Людовик. – Потому что его никогда не существовало…

– Я… вам объясню…

– Не надо ничего объяснять, Эдит, поскольку вместо Курта я обнаружил в комнате вашего брата чемодан с тремястами шестьюдесятью восемью тысячами франков, украденных из банка Линдерманн.

Полицейский выхватил револьвер.

– Решительно, вы неизлечимый дурень, Сенталло! Значит, вам понадобилось лезть сюда вынюхивать? Да неужто вы не понимаете, чертов кретин, что полиция получила приказ сразу открывать огонь и, прикончив вас, я лишь выполню распоряжения комиссара Лютхольда?

– И что вы от этого выиграете?

– Ваше молчание!

– У меня в любом случае нет никаких доказательств против вас.

– А деньги?

– Деньги я сжег.

– Что?

– Да, я подумал, что это самый лучший способ отомстить вам обоим, и спалил деньги, ради которых вы совершили столько преступлений… так что всех этих людей вы убили напрасно!

– Сволочь!

В воздухе мелькнул кулак Сенталло, и полицейский, получив сокрушительный удар в челюсть, рухнул на пол. Эдит взвизгнула и, схватив со стола нож, бросилась на Людовика. Но тот вывернул ей руку и заставил выпустить оружие.

– Кинжал, а, Эдит? Я нарочно положил его на стол. Хотел посмотреть, возьмете вы его или нет… Эксперимент удался. Вы отлично управляетесь с ножом, Эдит… и меня чуть не постигла судьба бедняги Эрлангера… Ведь это вы изображали старушку-маму, явившуюся навестить своего маленького Альдо?

Но Эдит уже взяла себя в руки.

– Это еще надо доказать! – фыркнула она.

Сенталло долгим взглядом посмотрел на молодую женщину.

– А вы мне так нравились, Эдит…

– О, оставьте меня в покое!

– Да, вы мне очень нравились, Эдит, и я успел полюбить маленького Курта… Пожалуй, я бы вам все простил: и убийства, и кражу… но не маленького Курта, которому купил зайца-барабанщика… Помните, Эдит?

– Довольно!

– И это не я, а маленький Курт отправит вас в тюрьму до конца жизни.

– Скажете тоже! Я понятия не имела о преступлениях брата… А Эрлангер? Кто докажет, что его убила я?

– Но вы, по сути дела, сами признались.

– Кто поверит вашим словам?

– Зато моим поверят, фрейлейн Вертретер!

Эдит быстро обернулась и увидела Лютхольда. С револьвером в руке комиссар вышел на лестницу, ведущую в верхние комнаты. Одним прыжком Эдит оказалась у двери, но сразу угодила в объятия инспектора, который ловко защелкнул на ее запястьях наручники и снова привел в комнату, несмотря на все угрозы и проклятия.

– Отлично, Панелла, а теперь займитесь Вертретером.

Полицейский вытащил из кармана еще пару наручников и надел на Франца. Тот все еще не пришел в сознание. Панелла поднял его, усадил на стул и начал лупить по щекам, надеясь таким образом привести в чувство. Лютхольд молча наблюдал.

– Из вас вышел бы отличный боксер, Сенталло, – наконец сказал он, – похоже, у вас незаурядная сила удара! Как хорошо, что вам пришло в голову позвонить мне сегодня утром и позвать в Этцернелен, хотя, по правде говоря, когда вы представились, меня чуть удар не хватил. Слава Богу, достало ума приехать и выслушать вас, а потом позвонить Францу. Он, разумеется, не подозревал, что я звоню отсюда. Но, по правде говоря, я бы не примчался на ваш вызов, если бы меня кое-что не смущало. Ваша виновность не вызывала у меня сомнений, но было ясно, что, если вы и вправду ни при чем, преступника надо искать в вашем ближайшем окружении… Тем не менее мысль о Вертретере мне бы и в голову не пришла – я знал его слишком давно, и работал он безупречно… Гнусная штука – жизнь, а, Сенталло?

– Гнуснее некуда, господин комиссар…

Энергичное лечение инспектора Панеллы наконец подействовало, но взгляд Вертретера оставался тусклым и бессмысленным. Лишь увидев комиссара Лютхольда, Франц стряхнул оцепенение и попытался встать.

– А, господин комиссар…

И в ту же секунду Вертретер сообразил, что руки его скованы наручниками. Франц долго смотрел на них в полном недоумении, потом поднял глаза на Лютхольда.

– Да-да, Вертретер, вы проиграли партию… Я арестую вас за ограбление банка Линденманн, убийство Мины Меттлер, Вилли Оттингера, Рудольфа Шауба и Энрико Шмиттера… Что до вас, фрейлейн Вертретер, то вы арестованы за убийство Альдо Эрлангера и за соучастие в убийствах и ограблении… Ах да, чуть не забыл… Вам, Вертретер, придется отвечать еще и за лжесвидетельство, и за злоупотребление служебным положением. Ну, вы готовы дать показания?