Шарль Эксбрайя - Ловушка для простака

– Ну, вот и все… я пошел…

Он видел, что молодая женщина с трудом сдерживает слезы.

– Берегите себя…

– Я постараюсь… до скорого свидания…

– До скорого, Людовик… Я буду ждать вас…

– И поэтому я обязательно вернусь.

Вдруг, к глубокому удивлению молодого человека, Эдит бросилась ему на шею, поцеловала в щеку и, прежде чем он успел опомниться, убежала к себе в комнату. Как в рыцарских романах, этот поцелуй внушил Сенталло глубокую веру в успех, и он пошел навстречу судьбе, весело насвистывая.

Без пяти девять Людовик неторопливо перешел Левенплатц и свернул на Фриденштрассе. Он смотрел налево-направо, пытаясь обнаружить полицейских, но так никого и не заметил, кроме шофера, дремавшего за рулем такси, и торговца газетами. Последний даже не пытался зазывать возможных покупателей, очевидно, смирившись с мыслью, что его часть вечернего выпуска так и останется нераспроданной. Двое влюбленных обнимались на тротуаре как раз у служебного входа господина Шмиттера, и Людовик подумал, что уж эту парочку наверняка нисколько не занимает драма, которая, быть может, разыгрывается всего в нескольких шагах отсюда. Сенталло очень удивился бы, скажи ему кто-нибудь, что влюбленные, равно как шофер и торговец, – сотрудники полиции и внимательно наблюдают за каждым его движением. Сидя в маленьком кафе, где когда-то Херлеманн верховодил насмешниками, комиссар Лютхольд и инспектор Вертретер тоже следили за Людовиком. Мышеловка захлопнулась. Можно было начинать в любую минуту.

Сенталло подождал, пока на колокольне ближайшей к банку церкви Хофкирхе пробьет ровно девять, и вошел в здание. С каждой ступенькой ему становилось все труднее дышать, не от усталости, а от волнения. Наконец он добрался до нужного этажа. Из-под двери выбивалась полоска света. Людовик видел ее отчетливо, потому что не стал включать на лестнице свет, словно темнота защищала его от… он сам не смог бы сказать от чего. Немного поколебавшись и подумав напоследок об Эдит, он постучал в дверь.

– Да? – отозвался голос Энрико Шмиттера.

Теперь Людовик уже не мог отступить. Он медленно повернул ручку двери и вошел, но почти тотчас же замер – в кабинете никого не было. Хорошо знакомую обстановку освещала лишь настольная лампа. В пепельнице еще дымилась сигарета.

– Иди вперед… Людовик…

Сенталло вздрогнул и обернулся на голос. У стены, возле двери, в которую он только что вошел, стоял господин Шмиттер с револьвером в руке.

– Входи же, дурень!…

Значит, Вертретер прав! У Людовика так закружилась голова, что он совсем перестал соображать. Машинально закрыв за собой дверь, молодой человек сделал еще шаг.

– Я пришел, господин Шмиттер.

Управляющий персоналом банка скользнул между ним и дверью.

– Сядь вон на тот стул, Людовик.

Сенталло выполнил приказ, и Шмиттер подошел поближе.

– Так ты, значит, захотел докопаться до самой сердцевинки, а? И что ж тебе поведал Эрлангер?

– Что это вы – главный виновник…

– И ты не побежал с этой новостью в полицию?

– Нет.

– Почему?

– Никто бы мне не поверил.

Шмиттер расхохотался.

– То-то и оно, Людовик. Конечно, никто бы не поверил, потому что между твоим словом и словом Шмиттера – большая разница, понятно? Тебе не нравилось в тюрьме, а, Людовик?

– Нет, не нравилось.

– Тем не менее, на сей раз ты вернешься туда и просидишь до конца своих дней. Или, может, лучше убить тебя сразу?

– Вас арестуют!

– Только за то, что я защищался? Ты с ума сошел! Я скажу, что выстрелил, боясь разделить судьбу Мины Меттлер, Вилли Оттингера, Рудольфа Шауба и Альдо Эрлангера…

– Но вы отлично знаете, что я их не трогал!

– Разумеется! Но важно не то, как дело обстоит в действительности, а что об этом подумают. У общественного мнения своя правда, Людовик, и оно осудит тебя, как убийцу!

– Но ведь убийца-то – вы!

– Я? Что за странные фантазии! Оказывается, ты еще глупее, чем я думал… Бедный мой Людовик, лучше бы я оставил тебя гнить в той ночлежке…

– А я-то воображал, будто вы ко мне хорошо относитесь…

– Так и было, мой друг, так и было… но деньги я люблю гораздо больше, и эта история с Дженни Йост – которую, кстати, ты сам же мне выболтал – показалась мне слишком удобным случаем. И его не стоило упускать… Парня вроде тебя не каждый день встретишь… А потому, честно говоря, я долго колебался… Но я слишком устал прислуживать людям, которые за гроши требуют безграничной преданности, а в награду сулят нищенскую пенсию. Теперь же, благодаря тебе, меня ждет счастливая старость. Те, другие, мне мешали – пришлось бы отдать часть денег, а кроме того, хоть никто, кроме Эрлангера, не знал о моей роли в этой истории, я немного беспокоился. Ты избавил меня от всей этой компании, и я тебе очень благодарен.