Шарль Эксбрайя - Музыка, вперед!

Пепе умирал, но ему дано было до последней минуты сохранять свою сверхъестественную живучесть. Он утешал свою внучку Лауру, которая плакала, стоя рядом с ним на коленях.

– Не убивайся так, Лаура. Настал мой час. Подумай о тех, кому пришлось уйти в мир иной раньше меня. И потом, ты знаешь, я устал от жизни. Я умираю как солдат, Лаура, как настоящая Красная Рубашка. Ты не снимешь ее с меня, правда? Я хочу в ней предстать пред Гарибальди… Уверен, он меня узнает. Скажи Изабелле, что я думал о ней до последнего вздоха, что я всегда любил ее. И когда придет время, я встречу ее там.

Лихорадка молодила его, щеки порозовели. Лаура умоляла его помолчать и не тратить силы, но он сопротивлялся:

– Ты не помешаешь мне говорить. Мне недолго осталось. Где же падре?

Дон Фаусто прибыл вместе с карабинером и попросил оставить его наедине с умирающим. Лаура и карабинер покинули спальню. Падре положил руку на горящий лоб старика:

– Итак, Пепе, давайте смоем все грехи, чтобы предстать чистым перед Господом Богом. Вы скоро попадете в рай. Вас это радует?

– Не очень…

– Но вы встретите там Святого Духа, Иисуса и Святую Деву!

– И Томазо…

– Кого?

– Томазо Веничьо, деда Марио. Который украл у меня Изабеллу. Я ему выскажу все, что я о нем думаю. Вот будет веселенький разговор!

– Пепе, как вы можете думать о подобных вещах в такой момент?

– Я семьдесят лет жду этого момента, падре!

– Лучше поведайте мне ваши грехи.

Пепе хитро увиливал:

– Я, наверное, много позабыл… Память уже не та.

Дон Фаусто заверил его:

– Перечислите только те, что помните. Остальные не имеют значения.

Слушая древнего старца, падре умилялся – грехи ребенка. Как знать, смогут ли завтрашние прихожане сохранить такую же чистую душу?

– Это все?

– Кажется, да.

– Остается Пицци, которого вы убили.

– Да, я убил его, Но это был враг!

– Да… По правде говоря, я не могу разобраться в этом и предоставляю Богу право судить о том, какие преступления были оправданы, а какие нет. А сейчас давайте прочтем вместе «Отче наш» и «Аве»,

Закончив молитву, дон Фаусто объявил:

– Теперь вы чисты, как снег, Пепе, вы смыли все грехи с вашей души.

Прикрыв глаза, старик поинтересовался:

– Даже те, о которых я забыл?

– Даже эти.

– Даже если я вспомню о них, прежде чем умереть?

– Даже так. Покойтесь в мире.

– Тогда позовите карабинера, падре. Я только что вспомнил…

– Что?

– Один грех.

– А почему это касается Джузеппе?

– Так надо.

Падре позвал карабинера.

– Он хочет поговорить с вами.

Вошел Джузеппе. Старик улыбнулся ему:

– Запиши то, что я скажу.

– Что?

– Я хочу исповедаться еще кое в чем. Записывай… Поторопись, пока у меня есть время. Так вот: я, нижеподписавшийся, Арнальдо Тоньяти, рожденный в Страмолетто, числа… не помню какого, спросишь у Изабеллы… признаю себя виновным в убийстве синьора Лючано Криппа. Почему ты не записываешь?

– Вы уверены в своих словах?

– Абсолютно!

Дон Фаусто возмутился:

– Пепе! Это же убийство!

– Падре, вы больше не имеете права голоса, вы мне все простили!

– Но вы солгали!

– Я не лгал… Я просто забыл.

Разгневанный кюре покинул комнату.

– Давай я подпишу, Джузеппе.

– Нет.

– Что с тобой?

– Вы не убивали дона Лючано.

– Конечно, но какая разница? Таким образом, если найдется труп, это никому не причинит неприятностей.

– Вы знаете?…

– Конечно, знаю. Это ты его убил, Джузеппе.

В молчании они смотрели друг на друга, не в силах выразить охватившие их чувства.

– Вы видели меня?

– Нет, но два года назад… помнишь, мы сидели на Черной Скале? Ты оставил свою рубашку… прости, но я заглянул в твои карманы… и обнаружил, что девушка на фотографии, которую ты хранишь, очень похожа на Сильвану Криппа. Что привело тебя в Страмолетто – случай или Сильвана?

– Сильвана?

– И ты смог жить столько лет рядом с ней и почти не видя ее?

– Мы переписывались. Вдова Марини передавала письма. Лючано был жесток с Сильваной. В то утро он впервые ударил ее. Я возвращался с обхода, когда Сильвана выбежала мне навстречу в ночной рубашке. Лючано преследовал ее с хлыстом в руке. Я ударил его прикладом ружья. Слишком сильно. Я не хотел его убивать… Мы решили перенести его тело в дом, но тут послышались шаги. Сильвана еле успела скрыться и унести хлыст. Я подошел и узнал Масаччо. Воспользовавшись тем, что он долго рассматривал труп, я прибежал к себе домой. Вскоре он пришел ко мне сообщить о своей находке. Вот так…