Шарль Эксбрайя - Пой, Изабель!

Она насмешливо взглянула на меня:

– Знаете, господин комиссар, если бы я была немного другой, то могла бы это воспринять как… ну хорошо! Как признание з любви?

– По крайней мере, похоже.

Она улыбнулась.

– Думаю, теперь мне будет легче.

Так получилось, что из дома Ардекуров я вышел сразу же за месье Понсе. Когда я догнал его, он проворчал:

– Ну что там еще?

– Месье Понсе, вы старались убедить меня, что мадмуазель Ардекур вовсе не желает становиться женой Пьера Вальера. Я выяснил обратное. Вы доказывали, что никакой Изабель не существует, а что если я узнаю, что вы с ней знакомы? И дает ли это мне право заявить, что вы мне лжете?

– Оставьте меня в покое, господин комиссар!

– Не в моей привычке, месье Понсе, оставлять в покое людей, которых я подозреваю в недостаточной откровенности по отношению ко мне. Но, чтобы доказать вам, что я вовсе не в обиде, разрешите предложить вам выпить по стаканчику вина, месье Понсе.

Он послушно кивнул.

– Как хотите.

Мы зашли в первое же попавшееся бистро, и там, у стойки, выпили по стакану божоле. Я подождал, пока месье Понсе поставил свой стакан, чтобы спросить:

– Вы все таки не верите, что ваш хозяин играл на скачках?

Он искренне возмутился:

– Что за глупость! Он!

– Месье Понсе, я в этом почти уверен.

– Я не могу в это поверить.

Я достал из кармана бумаги, найденные Эстушем.

– Тогда, месье Понсе, взгляните сюда.

Он посмотрел.

– Что это?

– Имена лошадей, на которых ставил ваш хозяин, и ставок, которые он делал. Как видите,– составлено им собственноручно.

Пораженный, он читал и перечитывал эти клички и цифры, которые, казалось, совсем сбили его с толку. Слышно было только его тихое бормотание:

– Это невозможно… только не господин Ардекур… это невозможно…

Я забрал бумаги и спрятал их в карман.

– Месье Понсе, не могли бы вы сказать, в каком банке месье Ардекур держал свои сбережения?

– В банке Сен-Серван, улица Жеранте.

– Вот видите, месье Понсе, не так уже трудно время от времени говорить правду?

Утром следующего дня, отлично выспавшись в комнате на Крэ-де-Рош, я направился на встречу со своими полицейскими, ожидавшими меня в кабинете комиссара 1-го округа, и поскольку у меня не было для них никаких заданий, они принялись за свое обычное занятие – чтение газет. Сам же я пошел в банк, в котором Ардекур хранил свои сбережения.

Директор банка Сен-Серван показался мне человеком из давно забытого прошлого, из мира, исчезнувшего еще во времена первой мировой войны. От него так и веяло духом высокого сознания, ответственности и гордости за свою работу. Черный двубортный пиджак, брюки в полоску, жилет и стоячий воротник рубахи дополняли облик безупречного буржуа. Меня он принял приветливо, хотя и слегка высокомерно, что, признаю, внушало мне доверие.

– Месье, позвольте вам заметить, что вы принадлежите к той категории людей, которых мы, банкиры, не очень любим видеть в наших заведениях.

– Не беспокойтесь, месье директор, мне нужны всего лишь небольшие сведения.

Брови его сразу же нахмурились.

– О ком-то из моих клиентов?– и в его голосе послышалась дрожь негодования от того, что его могли заподозрить в возможности выдать чей-то секрет.

– Речь идет о месье Ардекуре.

– Ах… этот бедный Ардекур… какой плачевный финал… С его стороны, это недостойный поступок… Я бы никогда не подумал, что он способен на такое! Что бы вы, собственно, хотели о нем узнать, месье?

– Просто, были ли на его счету деньги или он был закрыт.

– Закрыт? Нет, это вовсе не в правилах наших клиентов. Но, тем не менее, я сейчас же запрошу сведения о счете месье Ардекура.

Он нажал на кнопку, и в кабинете появилась персона неопределенного возраста, меньше всего похожая на тот тип женщин, к которому мы обычно относим секретарш.

– Будьте любезны, мадмуазель Матильда, проверьте счет месье Ардекура.

– Хорошо, господин директор

Она выскользнула из кабинета, словно тень. В ее отсутствие я попытался расспросить директора о состоянии дел Ардекура, стараясь включать в свою речь как можно больше вежливых фраз:

– Не знаете ли вы случайно, месье, имя нотариуса, который занимался капиталами Ардекуров? [5] Во Франции нотариусы занимаются помещением капитала их клиентов в биржевые и банковские операции.

– О, конечно! Этим занимался метр [6] Обращение к нотариусу, адвокату, учителю. Гажубер Он живет на улице Сен-Жан. Если вам нужно о чем-то справиться у него и если это не очень личное, можете позвонить из моего кабинета, господин комиссар, пока мадмуазель Матильда принесет нужную справку.