Майкл Коннелли - Страшила

— Здравствуйте, Джек!

Я чуть не подпрыгнул от неожиданности, повернулся на голос и увидел Эмили Гомес-Гонзмарт. Она считалась одним из лучших репортеров новостного отдела — вечно куда-то спешила, что-то вынюхивала, высматривала, короче, находилась в процессе погони за новостями.

— Привет, Го-Го.

— Извините за беспокойство, но мне необходимо написать статью об Анджеле Кук, и я хотела попросить вас о содействии. А уж если вы скажете что-нибудь такое, что можно потом процитировать, — это было бы просто великолепно.

Она выжидающе посматривала на меня, держа в одной руке ручку, а в другой — свой рабочий блокнот.

— Конечно, я вам помогу. Но дело в том, что я почти не знал ее, — произнес я. — Если разобраться, мы еще только знакомились, но из того малого, что узнал о ней, мог бы сказать следующее. Она обещала быть прекрасным репортером. В ней имелось то самое, в нужных пропорциях, сочетание любопытства, драйва и решительности, требующееся хорошему журналисту. Всем нам будет здорово не хватать ее. И мы не до конца еще понимаем, кого потеряли. Кто знает, какие истории она могла бы написать и скольким людям помочь благодаря этому?

Я дал Го-Го минуту, чтобы она успела все это записать.

— Ну как?

— Очень хорошо, Джек, спасибо. Могли бы порекомендовать кого-нибудь из копов, который отозвался бы о ней в положительном ключе?

Я покачал головой:

— Не знаю таких. Она была новичком в Паркер-центре, и я не уверен, что успела произвести там на кого-нибудь должное впечатление. Кстати, я слышал, что она вела блог. Вы заглянули в него?

— Да, я просмотрела его и уже обменялась сообщениями кое с кем из его участников. В частности, с профессором Фоли из университета Флориды, где она училась, и с несколькими другими. Так что с этим проблем не будет. Мне нужен местный житель, не связанный с газетой, который знал бы ее и смог бы сказать о ней что-нибудь хорошее.

— В понедельник она писала статью по материалам отдела «старых дел» об убийстве двадцатилетней давности. Возможно, там вы найдете кого-нибудь, кто согласится сказать о ней пару слов. Спросите Рика Джексона или Тима Марсия. Кажется, она разговаривала именно с этими парнями. И еще с Ричардом Бенгстоном. Попробуйте поговорить с ним.

Она записала названные мной имена.

— Спасибо. Я непременно их всех обзвоню.

— Желаю удачи. Если понадоблюсь, обращайтесь. Я буду неподалеку.

Она удалилась, после чего я повернулся к столу Анджелы и вновь бросил взгляд на лежавшие на нем цветы. Прославление невинно убиенной Анджелы шло полным ходом, и мне оставалось утешать себя мыслью, что я тоже приложил к этому руку, особенно если в статью Го-Го войдут в качестве цитаты мои слова.

Назовите меня циником, если хотите, но я не мог не задаваться вопросом, кто положил этот букет: кто-то из сотрудников, действительно скорбевший о трагической судьбе этой девушки, или кто-то из руководства, дабы потом сфотографировать его и поместить снимок в следующем утреннем издании.

Часом позже я сидел напротив Лэрри Бернарда в конференц-зале, где обычно проводятся заседания новостной секции. Перед нами на столе были разложены собранные мной материалы, и мы шаг за шагом исследовали действия, предпринятые мной в связи с задуманным репортажем. Барри держал себя согласно поведенческой модели А из своего арсенала — то есть изображал понимающего и тонко чувствующего журналиста, доверяющего каждому слову интервьюируемого и входящего в его положение. Он также отлично знал, что мне хочется обострить ситуацию, и собирался действовать в этом ключе. При всем том я не мог не видеть, что он гордится доставшейся ему миссией автора сенсационной статьи, которой предстояло облететь всю страну, если не весь мир. Мы с Лэрри прошли вместе долгий путь, ибо начинали еще в «Роки» в Денвере, так что если бы мне предложили выбрать репортера, который заменил бы меня в качестве автора этого репортажа, то я скрепя сердце выбрал бы именно Лэрри.

Для Лэрри было важно получить официальное подтверждение моим словам от полиции и ФБР до написания статьи, поэтому справа от себя он держал блокнот, куда записывал вопросы, которые впоследствии собирался провентилировать с представителями правоохранительных органов. По этой причине Лэрри не шутил и не уводил беседу в сторону, но был очень деловит и конкретен. И это, надо сказать, мне нравилось, поскольку надоело вести пустопорожние разговоры на эту тему.

Мой «одноразовый» телефон дважды звонил у меня в кармане за последние четверть часа. В первый раз я не потрудился вынуть его и лишь нажал на кнопку записи сообщения. Мы с Лэрри в тот момент обсуждали один из ключевых вопросов, и я не хотел, чтобы нам мешали. Однако тот, кто звонил, не захотел ограничиться посланием, поскольку приглушенного звонка, обозначающего прием устного сообщения, не последовало.