Иван Мотринец - Красиво жить не запретишь

Удача с деньгами подействовала, как умеренный, бодрящий хмель, и Жукровский ощущал в себе пьянящую готовность к разумному риску.

— Раиса Николаевна, вас же дважды предупредили: к телефону не подходить! Скворцов не смог скрыть раздражения.

— Извините, я как-то машинально, — оправдывалась сестра убитой.

— Вы его спугнули. Кто и откуда звонит, не сказал?

— Но, товарищ милиционер, я ничего такого ему не сказала…

— Вполне достаточно того, что вы сообщили человеку, которого теперь отказываетесь назвать.

— Но я его не знаю, я вообще мало знаю круг знакомых сестры. И я не соображаю, поверьте, что делаю, что говорю. Такое несчастье! Наденька!

Иванцив, сидя на корточках, перебирал газеты на полке журнального столика.

— Валентин, взгляни! Квитанция о переводе. Свежайшая! Получатель — в Киеве.

— Да, удача. Хотя что мы знаем о профессорской жизни? А может, за этими деньгами и охотился убийца? Обыск ведь показал, что в чулке Черноусова денег не держала, нашли всего-ничего, как в любом среднем доме. Вещи, судя по показаниям сестры и нашим выводам, не тронуты.

— Кто звонил?

— Бросил трубку. Нужно срочно взять телефон на контроль.

— Вот-вот, крепок наш брат задним умом.

— А квитанция, согласен, вдохновляет. Переводит старуха такую сумму — и никого это не интересует.

— У тебя превратное понимание свободы личности. Неприлично заглядывать в карман ближнего.

— Скажи, сколько у тебя осталось до получки? Двадцатка? У меня и того нет. Нормальное состояние служащего.

— Нормально иметь, а ненормально — не иметь. Но ты еще молод. Кстати, быть холостяком экономически невыгодно.

— А я ужинаю по методу Шаталиной, читали в «Науке и жизни»? Бутерброд из морковки, завернутой в капустный лист. Завтракать не успеваю.

— Значит, зря твой шеф считает тебя перспективным: дистрофики выживают в искусстве.

Без таких словесных отвлечений им было бы трудно часами работать, как сейчас, рядом с трупом. Рассудок стремится к самозащите. Судмедэксперт Максина диктовала:

— На трупе надеты: кофта шерстяная вязаная, синяя, юбка серая, шерстяная; голубая нейлоновая комбинация, белый пояс, голубые трикотажные рейтузы. На ногах черные комнатные тапочки, кожаные, с мехом. При наружном осмотре обнаружены повреждения в виде кровоподтеков, в затылочной области, посредине имеется рана с рваными краями, длиной четыре и две десятых сантиметра, шириной два с половиной. Спинка кресла обильно пропитана кровью.

Максина обернулась к Иванциву:

— Юрий Олегович, предварительное мое заключение немного вам даст. Смерть наступила мгновенно. Когда? Двадцать-двадцать пять часов назад. И это приблизительно. В комнате прохладно, никаких уточняющих признаков еще не появилось.

Иванцив огляделся. Негусто. Отпечатки пальцев на двух чашках с чаем. Убийца пьет чай и затем только приступает к задуманному? Допустимо, но сомнительно. На входной двери отпечатки идентичны.

Максина добавила, защелкнув свой чемоданчик:

— Считаю, удары нанесены профессионально.

— Не исключена и случайность?

— Жертва не опасалась убийцы.

Иванцив неторопливо еще раз обошел комнату, минут пять молча вглядывался в труп. Пожалуй, здесь больше делать нечего. Конечно, не раз придется сюда вернуться, если навесят это убийство. Практика опровергает расхожее мнение, что преступник всегда возвращается на место преступления. Возвращение — шаг к раскаянию. Возвращаются следователь, сыщик.

— Валентин, участкового позвал? Пора труп отправлять в морг.

— Он здесь. Машину ловит.

— Как ловит?

— А чем перевезти? Спецмашины в райотделе не имеется. Что имеется — перечислить быстрее.

— Зарубежных детективов начитался?

— Всем хорошо известно: такого чтения не употребляю. Документалистика — вот чтение для мужчины.

— Документы плодятся куда быстрее детективов. Между прочим, людьми. А ошибаться, изворачиваться, лгать — человеческие свойства. Да что тебе рассказывать?! Прекрасно знаешь: у трех свидетелей, кем бы они ни были, три версии увиденного, даже услышанного. А где сестра убитой?

— У соседей, валидолом кормится. Немного же она нам сказала. «Сестра жила скромно, одиноко». Три комнаты набиты вещами! Одного хрусталя на магазин хватит. Скро-о-омно! И ничего как будто не похищено. Убийца, похоже, и не притрагивался ни к чему. Что же ему понадобилось? Месть? Современный Раскольников?

— А шума будет много. Доктор наук, профессор. Спецдонесения сегодня же в министерство, прокуратуру республики полетят. Каждый день отчитываться будем, вместо работы. Я попробую выскользнуть, у меня — полная загрузка.