Алистер Маклин - Остров Медвежий

- Похоже, вы хорошо изучили своего шефа, - отозвался Смит.

- Любой, кто прочитал первые пять страниц проспекта к последней его картине, раскусил бы Отто. Я дам вам экземпляр. Нигде не упоминается слово "фильм". Выброшены, разумеется, слова "тошнотворный" и "отчаяние", многое приходится читать между строк. Но Отто весь как на ладони.

- Хотел бы я взглянуть на этот проспект, - произнес Смит. Подумав, добавил:

- Если Отто прогорел, откуда у него взялись деньги? Для съемки фильма, я имею в виду.

- Наивная вы душа. Продюсер зарабатывает больше всего тогда, когда у ворот его студии появляются судебные исполнители. Разумеется, студии, взятой в аренду. Когда банки арестовывают его счета, а страховые компании предъявляют ультиматум, кто закатывает банкет в "Савойе"? Наш приятель, известный продюсер. Таков, можно сказать, закон природы. Занимались бы вы лучше морским делом, господин штурман, - прибавил я дружелюбно.

- Мистер Смит, - поправил он рассеянно. - Так кто же финансирует вашего друга?

- Мой наниматель. Кто именно не знаю. В денежных делах Отто очень скрытен.

- Но на кого-то он все-таки опирается?

- Конечно. - Поставив стакан на стол, я поднялся. - Спасибо за гостеприимство.

- Даже после того, как он снял несколько картин, не принесших барыша?

Глупо, во всяком случае подозрительно все это.

- В киноиндустрии, мистер Смит, глупых и подозрительных людей пруд пруди.

В действительности я не знал, так это или нет, но, судя по компании, подобравшейся на борту судна, подобный вывод напрашивался сам собой.

- А может быть, он нашел такой вариант, который разом решит его проблемы?

- Вы имеете в виду сценарий? В ваших словах есть смысл. Но только сам мистер Джерран сможет рассеять ваши сомнения. Кроме Хейсмана, автора сценария, один Джерран читал его.

Дело было совсем не в том, что мостик расположен выше палубы. Спускаясь по трапу по правому, подветренному, борту, я убедился, что шторм действительно разыгрался не на шутку. На себе ощутив, насколько крепок и студен ветер, я обеими руками держался за поручни. Амплитуда качки составляла градусов пятьдесят - ощущение не из приятных; правда, однажды мне довелось попасть в шторм на борту крейсера, мачты которого описывали дугу в сто градусов, и все же корабль уцелел.

В самую непроглядную ночь на море не бывает абсолютно темно; даже если линию, разделяющую море и небо, нельзя четко провести, вы все-таки знаете: море более темное. В ту ночь видимость была не больше двух миль из-за нависшего над морем морозного тумана - явление обыкновенное для Норвегии, где воздух, спускающийся с ледников, соприкасается с теплыми водами фьордов, или, как было на сей раз, когда теплый ветер, дующий с Атлантики, поступает в полярные области. Единственное, что я смог разглядеть, - это белые гребни, срываемые ветром, и волны, которые перехлестывали через бак траулера и с шипением срывались в море. В такую ночь хорошо сидеть, надев шлепанцы, у камина.

Повернувшись к двери, я наткнулся на какую-то фигуру, стоявшую под трапом и державшуюся за ступеньки, чтобы не упасть. Лица не было видно, но по соломенным волосам я узнал Мэри. Это была Мэри Стюарт, или дорогая Мэри.

Я назвал ее так, чтобы не путать с другой Мэри, служившей помрежем у Джеррана, которую окрестили "маленькая", Мэри Дарлинг. Хотя первую Мэри звали Мэри Стюарт, настоящее ее имя было Илона Вишневецкая. Рассудив, что с таким именем известности в мире кино не добиться, она почему-то выбрала себе шотландскую фамилию.

- Дорогая Мэри, - произнес я, коснувшись ее щеки (нам, докторам, позволено). - Что вы тут делаете в столь поздний час и в такую стужу?

Щека у нее была холодна как лед.

- Ваше пристрастие к свежему воздуху переходит границы разумного.

Войдите в помещение, - продолжал я, взяв ее за руку, и ничуть не удивился тому, что она дрожит как осиновый лист.

Дверь вела в пассажирский салон - довольно узкое помещение во всю ширину судна. В дальнем его конце был расположен встроенный бар, где за металлическими застекленными дверцами хранились запасы спиртного. Дверцы были неизменно заперты, а ключ лежал в кармане у Отто Джеррана.

- Не надо тащить меня, доктор, - спокойно произнесла своим высоким голосом Мэри Стюарт. -Я и сама умею ходить.

- Почему вы вышли на палубу? Это опасно.

- Неужели врачу так трудно поставить диагноз? - отозвалась она, потрогав пуговицу черного кожаного пальто. Я понял, что дикие прыжки "Морнинг роуз" не прошли для Мэри даром.