Алистер Маклин - Полярная станция 'Зебра'

- В том-то и загвоздка, - ответил Свенсон. - Как вы правильно определили, это последняя минута. Лучше об этом даже не думать, не то что говорить: мне вовсе не улыбается видеть по ночам кошмарные сны...

Я взглянул на него испытующе, но он больше не улыбался. И продолжал, понизив голос:

- Честно говоря, сомневаюсь, что в команде "Дельфина" найдется хотя бы один человек, у которого душа не уходит в пятки, когда мы ныряем под лед. У меня-то уж точно. Я уверен, что наш корабль - лучший в мире, доктор Карпентер, но мало ли что может пойти наперекосяк. А если что-то случится с реактором, паровыми турбинами или электрогенераторами - что ж, понятно что мы уже в гробу и даже крышка заколочена. Эта крышка ледовое поле. В открытом море нас черта с два так просто возьмешь: в случае любой неполадки мы мигом всплывем на поверхность или хотя бы на перископную глубину и включим наши дизели. Но для дизелей нужен воздух - а подо льдом его нет. Стало быть, если что-нибудь случится, нам остается одно: искать полынью, пока еще заряжены аккумуляторы, а это один шанс из десяти тысяч в эту пору, или же ... В общем, дело ясное.

- Да, весьма бодрящий рассказ, - откликнулся я.

- А что? он неопределенно улыбнулся. - Но такого никогда не случится!

Зря, что ли, наш драгоценный Бенсон так возится с этой игрушкой?

- Вот оно! - воскликнул Бенсон. Первая плавающая льдина... Еще одна...

И еще! Поглядите-ка сами, доктор.

Я поглядел. Перо, которое раньше, еле слышно поскрипывая, чертило сплошную горизонталь, теперь прыгало вверх и вниз по бумаге, вырисовывая очертания проплывающего над нами айсберга. Линия было выровнялась, но тут же перо снова задергалось: еще одна льдина появилась и уплыла. Пока я смотрел, горизонтальные отрезки появлялись все реже и реже, становились все короче и короче - и наконец исчезли совсем.

- Вот и все, - кивнул Свенсон. - Теперь мы плывем глубоко, по-настоящему глубоко, и всплывать нам больше некуда.

Коммандер Свенсон обещал поторопиться. Сказано - сделано. На следующий день чья-то тяжелая рука легла мне на плечо еще до рассвета. Я открыл глаза, заморгал от падающего с потолка света и увидел перед собой лейтенанта Хансена.

- Вы так сладко спали, док, что даже жаль было будить, - весело сказал он. - Но мы уже здесь.

- Где здесь? - недовольно пробурчал я.

- В точке с координатами 85 градусов 35 минут северной широты и 21 градус 20 минут восточной долготы. То есть там, где, по последним данным, находилась станция "Зебра". С учетом полярного дрейфа, разумеется.

- Уже? - Я недоверчиво взглянул на часы. - Нет, в самом деле?

- Мы дурака не валяем, со скромной гордостью заявил Хансен. Шкипер приглашает вас подняться и посмотреть, как мы работаем.

- Я мигом!..

Если "Дельфин" все же сумеет пробиться сквозь лед и сделает попытку связаться со станцией "Зебра", пусть даже вероятность удачи равна одному шансу из миллиона, я хотел бы при этом присутствовать.

Мы с Хансеном уже приближались к центральному посту, когда меня вдруг качнуло, потом тряхнуло и чуть не сбило с ног, я едва успел ухватиться за поручень, идущий вдоль коридора. Я почти повис на нем, пока "Дельфин" метался и вертелся, точно истребитель в воздушном бою. Ни одна известная мне субмарина не выдержала бы ничего подобного. Теперь я понял, для чего нужны ремни безопасности на сиденьях в центральном посту.

- Что тут, черт побери, происходит? обратился я к Хансену. - Чуть с кем-то не столкнулись?

- Наверно, попалась полынья. Вернее, место, где лед потоньше. Когда мы такую штуку обнаруживаем, то уж стараемся ее не упустить, вот и крутимся, как реактивный "ястребок", прикрывающий свой хвост. Команда от этого обычно в диком восторге, особенно когда пьет кофе или ест суп.

Мы зашли в центральный пост. Коммандер Свенсон вместе со штурманом и еще одним моряком, низко пригнувшись, что-то внимательно изучал на штурманском столе. Дальше к корме матрос у верхнего эхолота ровным, спокойным голосом считывал цифры, определяющие толщину льда. Свенсон оторвал взгляд от карты.

- Доброе утро, доктор. Джон, по-моему, здесь что-то есть.

Хансен подошел к столу и пристально уставился на табло. По-моему, смотреть там было не на что: крохотная световая точка, пробивающаяся сквозь стекло, и квадратный лист карты, испещренный кривыми черными линиями, которые матрос наносил карандашом, отмечая движение этой точки. В глаза бросились три красных крестика, два из них совсем рядышком, а как раз когда Хансен изучал карту, моряк, обслуживающий ледовую машину, оказывается, доктор Бенсон был все же не настолько увлечен этой игрушкой, чтобы играть с нею посреди ночи, - громко выкрикнул: