Дело это можно начать только через какого-нибудь хорошо вам знакомого торговца, которого я тотчас с ними сведу: тогда пойдет все как по маслу. Только смотрите, чтобы парень был не трус и не дурак, иначе все дело будет испорчено. Ведь он должен будет эту монету у них брать, выдавая им наличные деньги, и быть с ними иногда в компании, показывая свое расположение, и при случае быть готовым на всякое отчаянное предприятие. Не мне вас учить, но я говорю это для того, чтобы вы не ошиблись в выборе человека, которому решитесь это поручить. Да притом и я не хочу остаться в дураках.
На другой день мы назначили свидание на бульваре. Я привел с собой хорошо мне знакомого лавочника, человека весьма умного, честного и находчивого, который дал мне слово исполнить все с определенной аккуратностью.
При свидании нашем говорили мы мало. Я их познакомил, и они отправились к известным лицам.
Два дня я не видел лавочника и не ходил к нему, чтобы не повредить делу. На третий день он сам ко мне явился с несколькими фальшивыми целковыми старой чеканки и рассказал, что он познакомился почти коротко со всеми. Вот как это было.
- В тот самый день, - сказал он, - когда мы с вами расстались на бульваре, Яков (так звали незнакомца) повел меня в ту самую харчевню, где вы с ним встретились случайно в первый раз. Он тотчас послал за своим знакомым П., который не замедлил скоро явиться. Поздоровавшись с Яковом, он уселся, и между ними за чаем начался разговор. Прежде всего Яков сказал ему о моем желании с ним познакомиться и заверил, что я человек "мертвый"- ткни ножом, кровь не пойдет, а притом и из воды сухим вылезет. Не знаю, как принял он этот отзыв обо мне, но спросил, где я торгую и с кем живу. Я рассказал все откровенно, прибавив еще о трудностях торговли человеку без состояния. На что он заметил, что сам рассмотрит меня хорошенько, а где, как и когда, того не объяснил. Поэтому я, по совету Якова, к вам и не приходил. Вчера же часов в 9 вечера он четыре раза прошел мимо моей лавки взад и вперед, прежде чем войти внутрь. Увидав, что в лавке только мальчик и я, он сказал мне: "Пойдем-ка куда-нибудь выпьем чаю". Мы отправились в одну из отдаленных харчевен, где сидели два неизвестных мне человека, по-видимому, извозчики. После того как мы спросили чаю, он вынул вот этот самый сверток бумаги и подал его мне со словами: "Вот тебе пока, на пробу, а если что окажется сомнительным, приноси назад, я обменяю".
- А сколько нужно денег? - спросил я.
- Да дай красненькую, если есть, после сочтемся. Друг друга обижать не будем, мы один другому пригодимся.
Я положил сверток в карман и предложил ему что-нибудь выпить.
- Хорошо бы пуншику или пивца, - сказал он; что я тотчас и потребовал.
Выпив порядком, мы начали между собою говорить уже откровенно. Я заметил, что он меня уже совершенно не боится. Между прочими разговорами он сказал мне, чтобы я ходил к нему без опаски в любое время, потому что у него в квартире никаких работ не ведется- все происходит в таком месте, к уда если и черт, не зная, зайдет, то непременно сломит себе ноги.
- А если тебе понадобится, как же ты туда ходишь? - спросил я.
- Я-то знаю, как туда идти. Надобно держаться крепче за веревку, протянутую сверху, и не надеяться на лестницы, наставленные кое-как. Когда там мой товарищ работает, он не дремлет и ухо держит востро. Притом я всегда на страже внизу. В случае чего стоит только дернуть за протянутую веревку, и дело кончено: все полетит в котел и формы изломаются.
- Да скажи мне, Бога ради, откровенно: неужели он не боится, что об этом узнают полицейские и будут следит за ними?
- Пожалуйста, следи. А что возьмут? Одно только и есть средство его поймать: если во время его отсутствия забраться днем на мельницу и заглянуть за пустые кули и мешки с толченым мышьяком, который он употребляет в растопленный свинец для дроби. Так, может и поймают, а иначе нельзя. В этом он уверен. Да что об этом толковать, волка бояться, так и в лес не ходить.
- Позволь еще у тебя спросить: могу ли я эти деньги пускать здесь в ход, не выйдет ли из этого чего худого?
- Нет, своим близким соседям не пускай, а сбывай их деревенским мужикам, приезжающим с овсом, мукою и крупой.
- Да как же я это буду делать? Ведь мужики-то будут знать мою лавку?
- А вот как: у тебя есть короткие приятели и задушевные знакомые кулаки?
- Есть.
- Так вот, ты попроси их для себя купить. Пускай они и отдадут за тебя выданные тобою им деньги, и дело с концом. А лучше всего, по-моему, с этими деньгами отправиться на своих лошадях в дальние губернии по ярмаркам и там их сбывать.
Читать дальше