Райан Канстон - Феникс - Возрождение

Они замолкли. Им больше не нужно было слов, и так было ясно, кто на самом деле был виноват, и, что эта вина влекла за собой. Невинные жизни пали от злого рока судьбы и ни детектив, ни его коллега ничего не могли с этим поделать, лишь молча, словно под гипнозом смотрели на догорающие останки руин, из которых за прошедшее время не смогла выбраться ни одна живая душа.

С самой верхушки крыши до самого неба расстилалось гигантское чёрное облако. Оно уходило, вдаль завлекая за собой другие такие же облака и загородив всем своим телом, горизонт за которым уже можно было увидеть маленькие пробивающиеся лучики дневного света. Эдвард протянул руку вперёд. На его ладонь медленно опустился кусок золы, от взявшегося из неоткуда пепла.

Эдварду, вглядывавшемуся во весь этот мрак, казалось, что не дым и ни пепел не имели отношение к происходящему. На самом деле он был уверен в том, что облако дыма, затмившее собой весь небесный горизонт, шло как раз со стороны небосвода, а не от разорванного на куски здания. Небеса горели ярким пламенем яростного и жгучего пожара, а пепел развеянный ветром принадлежал когда-то ангелам, попавшимся в ловушку огненной стихии. Рай был уничтожен окончательно и теперь только лишь бог мог сказать, о последствиях и о причинах этого кошмарного бедствия.

— Мы не можем здесь всё так оставить с этим нужно что-то делать. — решительно вымолвил Эдвард, стряхивая с руки скопившуюся там золу. — Что скажите детектив?

Вода взмыла в небо. Пожарные сумели включить водный насос и устремили водный поток на беснующегося зверя. Огонь начал медленно исчезать а скопившееся вокруг дома спасатели начали медленно пробираться внутрь здания.

— Этих людей мы не можем спасти, их спасут другие, мы всего лишь свидетели, наблюдающие за происходящим. У нас с тобой был слишком ненормальный рабочий день, поэтому предлагаю тебе уехать к себе домой отдохнуть набраться сил и всё в этом духе. Мне же ещё предстоит отвечать перед начальством. — Мэттисон Холмс повернулся в сторону его личной полицейской машины, которая так и продолжала стоять на своём прошлом месте. Когда он схватился за ручку от двери, с другой противоположной от него стороны послышался негромкий скрип открывающейся двери.

— Я был в самом аду вместе с вами. Видел смерть, видел так же и нечто большее, о чём вам пока сказать ничего не могу. Но сейчас в этот момент, когда вы собираетесь уйти один, оставив меня здесь на произвол судьбы после всего пережитого думая, что так для меня будет лучше. Так вот знайте, я прошёл с вами весь путь, указал вам его верное направление, а вам лишь теперь остаётся взять меня с собой и закончить это дело. Ну, что скажите? Сможете ли вы это сделать? Или у вас в голове загорелся план о поиске этого преступника в гордом одиночестве, не привлекая к этому делу ни какое начальство и других важных шишек? Так вот если это так-то вы точно забыли об одной персоне которой так же как и вам нужно достать того придурка и выбить из него всё дерьмо до последней капли… в отместку за то что он сделал.

— Ты, я смотрю, мастер всяких душераздирающих речей. Знаешь тебе, наверное, стоит, отправит письмо президенту с какой-нибудь своей супер заковыристой речью и он, я в этом не сомневаюсь, будет рад после этого исполнить твоё пожелание на раз-два. — детектив рассмеялся. Эдвард последовал его примеру. Они смеялись сквозь тонны обрушенного на них стресса и шока и уже совсем не походили на тех забитых камнями судьбы людей.

Чуть успокоившись, детектив, взглянул на своего напарника взглядом который можно присудить лишь учителю, обучающему своего ученика всем премудростям жизни, и произнёс точно таким же поучительным тоном:

— Ну что встал, как вкопанный? Давай садись в машину, у нас с тобой ещё куча дел помимо бумажной волокиты. Не забывай что я обещал поймать того парня и своё слово ни смотря ни на что сдержу, уж поверь мне. И тебе отдам кусочек, но только когда наиграюсь вдоволь.

Двери захлопнулись. Двигатель взревел.

— Я вам верю. — спокойно произнёс Эдвард пристёгивая своё ремень безопасности. — И уверяю вас, помогу в таких смелых начинаниях.

Перед тем как машина скрылась за горизонтом Эдвард успел снова взглянуть на простирающуюся за окном феерию ужаса и пламени. Ничего не изменилось, всё было как прежде. От этого на душе Эдварда стало совсем неспокойно и грусть, и тоска потихоньку начали взбираться вверх по складкам его разбитого на кусочки разума.