Анна Малышева - Отравленная жизнь

– Был, в том углу! – Иван махнул рукой в сторону малинника. – Да что ты мне говоришь, я его даже рисовал! Яма, а над ямой – двускатная крыша, в ней – дверца на одной петле… Она еще скрипит ужасно. Я же рисовал его Я воду оттуда брал!

Но Вика его не слушала. Повернувшись, медленно пошла по дорожке, унося с собой тяжелую сумку и такое же тяжелое молчание. Лариса посмотрела ей вслед и присвистнула, покрутив пальцем у виска:

– Рехнулась. Ваня, что это с ней? Злая как мегера!

– Не знаю, что с ней. – Иван сунул ключ под карниз. – Но в прошлый раз колодец там был.

…Лариса подняла голову с подушки. Где-то в глубине квартиры звонил телефон. Лариса ждала, что муж возьмет трубку, потом ждала, что к телефону подойдет домработница. Звонки прекратились, и женщина опустила голову на подушку, снова закрыла глаза. «Что это мне почудилось, будто ночь прошла… Денис, наверное, уехал и до утра не вернется, – подумала она. – А Светлана придет только завтра в девять. Я одна. Боже мой, я всегда одна. Зачем, зачем я здесь живу?! Развестись с ним, потребовать, чтобы купил мне квартиру, хотя бы самую плохую, на окраине… Все равно, где жить, только чтобы его не видеть!» Но Лариса знала, что никогда не уйдет. Ей просто не к кому было идти.

И все мысли о том, чтобы жить одной, – тоже самообман. Она боялась одиночества больше всего на свете. Да что там одиночества! Боялась даже остаться одна в пустой квартире.

«Моя брачная ночь… – Лариса повернулась на спину и уставилась в потолок. – Я лежала вот так же, пузом вверх… Ох, какой он был огромный, этот живот… А как ребенок там колотился! Я лежала совсем одна, Денис, слава Богу, так напился, что лег в другой комнате. Как я ненавидела нашу первую двухкомнатную квартиру! Мне везде чудилась та женщина. Ведь они жили там вместе до того, как…»

Лариса слышала, как по переулку медленно проехала машина. Наверное, водитель отыскивал какой-то дом. В конце переулка взвизгнули тормоза, а потом все затихло. "Какой гололед… – Она выключила свет. Глаза опухли от слез, и в темноте им было легче. – А если бы я выбросилась из окна?

Вот бы Денис разозлился! Да, именно разозлился, расстраиваться особо не стал бы. Господи, если я надоела ему – почему он со мной не разведется?

Зачем я ему? Чтобы мучить? Чтобы иметь официальную жену, помимо своих любовниц? Зачем, зачем я ему нужна, я ведь даже детей иметь не могу!"

Как обрывок дурного кошмара, перед ней мелькнула залитая кровью постель, искаженное лицо мужа, который с похмелья никак не мог сообразить, где стоит телефон… Носилки, капельница, больница, чьи-то грубые холодные руки, чьи-то лица, белое, белое, белое отчаяние…

Выкидыш случился в первую ночь после свадьбы.

Конечно, никто из гостей не воображал, что молодые проведут эту ночь как-то особенно романтично.

Слишком большой был живот у невесты, слишком дурно она себя чувствовала, да и жених напился вдрызг. Но такого кровавого исхода никто не предвидел. Лариса помнила, с каким лицом сидела возле ее больничной койки мать. Она что-то говорила, пыталась утешить дочку, объясняла, что будет еще ребеночек, что расстраиваться не нужно…

– Он точно умер? – спросила Лариса, искоса глядя на нее.

– Да, Ларочка.

– Семимесячные дети живут. Ведь ему было почти семь, почему же он умер?

– Он мертвенький родился, Ларочка. – Мать отворачивалась, чтобы Лариса не видела ее слез. – Ну, всякое бывает… Немножко не доносила… Следующий будет нормальный.

– А этот? Этот был какой? – Лариса резко села и тут же опустилась на подушку – сильно закружилась голова. Она потеряла много крови, прежде чем ее довезли до больницы, и теперь медленно восстанавливала силы. – Он был уродом?

Мать с возмущением это отрицала. Главным аргументом было то, что и у Ларисы, и у Дениса был отрицательный резус крови. У таких супругов уроды не рождаются. Вот если бы Лариса вышла за мужчину с положительным резусом… Тогда риск был бы очень высок. Лариса в который раз слушала этот рассказ, но думала вовсе не о будущих детях. Ей впервые пришло в голову, что мать не слишком приглядывалась к будущему зятю. Главным было для нее совпадение резусов. Это успокоило ее и решило все дело. Ведь с тех самых пор, как Лариса родилась, у матери не было покоя от мысли, какие будут внуки. Она удивлялась, откуда взялся в семье этот отрицательный резус. И она сама, и Вика, и отец – все нормальные. Мать со страхом слушала истории про несчастных уродцев, которые рождались у подобных женщин, и была запугана настолько, что строго предупредила дочь – прежде чем собираться выйти замуж, узнать, какой у будущего мужа резус, иначе придется делать аборты и усыновлять ребенка из детдома.