Анна Малышева - Отравленная жизнь

А они так и не встретились.

Зазвонил телефон. Девушка плотно сжала губы, посмотрела, ровно ли легла помада, и только после этого пошла на кухню взять трубку. Мужской голос, который она услышала, был ей незнаком.

– Мне о вас рассказывала Лариса, – сказал мужчина. – Вы знаете, что с ней случилось?

– Да, – удивленно ответила Саша. – Простите, кто говорит?

– Это Иван, Иван Корзухин. – И, услышав, что Саша молчит, добавил:

– Мне только что вернули все мои картины. Вот я и подумал… Помните мой пейзаж? Он нервно засмеялся:

– Здорово вы его переделали. Я едва узнал.

– Я не виновата, – только и смогла вымолвить Саша. – Я не думала, что краска потечет… Извините.

Он пустился в рассуждения – что Саша сделала так, что не так… Девушка слушала его и понимала – Корзухин пьян. Наконец он весьма галантно сказал:

– Вообще-то это уже не моя картина, а ваша.

Моего там ничего не осталось. Хотите забрать? На память и в честь знакомства.

Саша посмотрела на часы. С минуты на минуту должен был вернуться муж. В раковине размораживались рыба, на плите яростно свистел выкипающий чайник.

– Приезжайте, – с нетрезвой настойчивостью повторял Иван. – Познакомимся! Лариса мне о вас много рассказывала. Приезжайте! Мне чертовски плохо, я тут один… Никакого дебоша не будет, даю слово. Что вам стоит приехать? У меня все есть, вы только хлеба купите. Идет?

– А хлеб я уже купила, – неожиданно ответила Саша.

Корзухин замер и тут же рассмеялся:

– Жду. Адрес вы, по-моему, знаете!

Девушка положила трубку. Выключила чайник.

Убрала рыбу обратно в морозилку. Сунула в сумку батон, застегнула куртку, обернулась, посмотрелась в зеркало. Усмехнулась, глядя на свое отражение:

«Мама пришла бы в ужас, если бы узнала, к кому я еду. Правда, он москвич и не скульптор…»

Уже закрывая за собой дверь, Саша подумала, что нужно нацарапать пару слов для Федора. Но в конце концов не стала этого делать. Как она могла писать, когда вернется, если сама этого не знала?