Анна Малышева: Вкус убийства

Наталья прекрасно понимала, что это адский коктейль. Она сама не понимала, чего ради так измывается над собой. На секунду захотелось, чтобы все кончилось прямо сейчас, чтобы сердце отказало. Но ей неожиданно стало лучше. То ли подействовал валидол, то ли водка помогла.

Женщина оперлась на перила балкона и посмотрела вниз. Бессознательно она отмечала все машины, которые въезжали во двор и выезжали из него. На какой приедет сын? Он ей не сказал. С кем он будет?

Ведь одному не справиться. Наталья не знала его друзей. Геннадий даже не называл их имен. Если бы ее спросили, кто убил Агну, она бы не смогла ответить.

Если бы спросили, кто поджег машину Стаса, она бы честно ответила, что ей это неизвестно. Одно она знала точно: Юру и его сестру, которая пыталась вывезти вещи из квартиры, убил ее сын.

Солнце поднималось все выше. Наталья чувствовала, как лучи согревают ей лицо, но от осеннего солнца было больше света, чем тепла. В груди застыл ледяной комок, и она старалась дышать как можно осторожнее, чтобы этот лед не слишком царапался… Как будто под сердцем притаился крохотный зверек. Если ему не понравится какое-нибудь ее движение, он встрепенется и укусит.

Она никогда не думала, что в сорок лет будет мучиться сердечными приступами. Всегда считала, что у нее исключительное здоровье. Оно досталось ей от матери – та почти не болела, даже когда состарилась. В первый раз у Натальи прихватило сердце в тот день, когда погиб Юра. Они вместе поужинали, и она, в соответствии с планом Геннадия, сказала, что забыла купить сливки. Юра как раз собирался варить кофе. Он любил пить его, наполовину разбавив сливками. Парень расстроился, но Наталья его успокоила:

– Сейчас сбегаю в наш магазин на углу, он же до двенадцати ночи открыт.

Юра не возражал, попросил заодно купить какого-нибудь печенья. Она быстро оделась, собрала свою сумку и вышла. Через пятнадцать минут Юра услышал, как в дверь стучат. Подошел и открыл, даже не спрашивая, кто это. Он был уверен, что вернулась Наталья. Но это был Геннадий. Сама она стояла на крыльце и пристально оглядывала двор.

Если бы кто-то появился, она бы подала сыну знак.

Сын позвал ее, – когда все было кончено. Она старалась не смотреть на Юру, пока Геннадий рыскал по шкафам. Наталья давно уже сказала ему, что у Юры нет ничего особо ценного. Ни драгоценностей, ни денег. Разве что аппаратура и хорошая мебель. Ну и шмотки. В кого Геннадий вырос таким тряпичником? Наталья увидела, как сын открывает шкаф и достает оттуда самые лучшие, дорогие вещи. Попыталась его уговорить:

– Брось, пошли отсюда! Ты своего добился! Я же тебе говорила, что у него нет денег. Пошли, зачем тебе тряпки?

Он велел ей заткнуться. Наталью трясла нервная дрожь, именно тогда она и почувствовала боль в сердце. У нее не было с собой валидола – такое с ней случилось впервые. Наталья умирала от страха, хотя прекрасно знала, что никто этим вечером к Юре не собирался. Но ведь и та девица вроде бы не собиралась в гости, а пришла! И даже видела ее на диване.

Наталья тогда еле успела прикрыться журналом. Как только Таня ушла, Юра сообщил, что это была вдова Стаса. Он рассказывал Наталье, как погиб Стас.

Та и сама могла бы ему рассказать, как погиб его друг, и главное, почему он погиб. Могла бы предупредить Юру… Но она молчала. Наталья знала – если сын что-то задумал, его уже не остановишь.

Геннадий все-таки решил увезти из Юриной квартиры технику. Наталья предупреждала его, что за квартирой, наверное, следят, что там все опечатано…

Но Геннадий назвал мать дурой. Никто ни за чем не следит. А что такое эти печати, Наталья и сама знает. Бумажки! Ключи у них есть, а замки там вряд ли кто-то поменял. Он взял у кого-то из своих приятелей грузовик и велел Наталье садиться в кабину.

– Как же ты вынесешь вещи? – спрашивала она. – Один? Ты не справишься.

Геннадий сказал, что помощь ему не нужна. От матери требуется, чтобы она посматривала по сторонам и в случае чего стукнула в окно квартиры. Он загнал грузовик на детскую площадку, заглушил мотор и велел Наталье оставаться в кабине. Она слишком поздно поняла, что не одни они претендуют на вещи, оставшиеся в квартире. Да и как было понять?

Женщина увидела, как прямо к подъезду подъезжает другой грузовик. Он скрыл от нее подъезд, и Наталья занервничала. А уж когда в окнах квартиры загорелся свет… Геннадий никогда бы света не зажег.

Он обходился фонариком, тем более что приблизительно знал, где находится все самое ценное.