Андрей Константинов - Дело о вражеском штабе

Гвичия начал давить на кнопку звонка.

Делать это пришлось пять раз. Шаги за хлипкой дверью раздались тогда, когда уже нам показалось, что в квартире никого нет. Шаги были шаркающие, медленные… потом раздался кашель… потом дверь отворилась. На пороге стояла старуха в грязном халате и торчащих из-под него белых бязевых мужских кальсонах.

Жиденькие волосы, характерный цвет лица, густой перегарный выхлоп… Все, как говорится, до боли знакомое. Я загодя приготовил свое журналистское удостоверение и придал лицу некое соответствующее профессиональное выражение. Все это оказалось лишним. Старуха посмотрела на нас мутными глазами, закашлялась и сказала:

— С утра уже ходить стали…

— Здравствуйте, бабушка, — вежливо сказал Зураб.

— Ишь, внучек нашелся… басурманин… Спят они еще… — Старуха явно собиралась захлопнуть дверь, но я не дал.

Я сунул ей под нос удостоверение и начал работать. Кое-что, впрочем, мне уже было ясно.

— Мы журналисты, — сказал я. — А вы Антонина Викторовна?

— Что надо?

— Поговорить, Антонина Викторовна…

Мы — журналисты.

— Стрекулисты-журналисты… аферисты! На похмелку дашь?

— Дам, — ответил я, доставая бумажник.

Выражение глаз старой алкоголички стало гораздо более осмысленным или, по крайней мере, заинтересованным. Я вытащил пятидесятирублевую купюру. На эти деньги можно купить одну бутылку заводской водки, но Антонина Викторовна наверняка купит две бутылки паленой.

…Деньги исчезли в кармане халата.

— Может, внутрь пригласите? — спросил я.

Старуха посторонилась, пропуская нас внутрь. Интерьер прихожей был именно таким, какой я себе представил, глядя на дверь. Тут ошибиться трудно. Вслед за старухой мы прошли в кухню, распугали тараканов.

— Ну, говори, чего надо, — сказала хозяйка.

— У вас в квартире есть молодые женщины?

— Сказала же: спят еще бляди.

— Дочери ваши?

— Тьфу! У меня сыны… да и их не вижу: по тюрьмам они.

— А что за бляди-то спят у вас?

— Бляди как бляди… известное дело, Ленка со Светкой.

— Комнату им сдаете?

— Что я сдам? Сама в одной клетухе сижу, как в конуре, девяти метров нет…

Сосед сдает — Колька Мареман.

— А где сам Колька?

— Кто его знает? Бывает раз в месяц — деньги получить… Но ко мне уважительно, нет-нет, а водочкой угостит… иной раз.

— Понятно… А что за женщины — эти Ленка со Светкой?

— Так говорю тебе: бляди.

— Молодые?

— Молодые прошмандовки… Старухе хер когда нальют, хоть им через блядство много деньжищ сыпется… Жадные, прости Господи.

— Понятно. Мужики к ним сюда ходят?

— Бывает, сюда. Но больше по вызову. Интердевочки.

Гвичия брезгливо хмыкнул, раздавил ногой таракана. Я достал фотографию Владика, что дала мне Вера. На ней довольный, изрядно располневший Владик был снят на фоне новенького «форда».

— Этого человека знаете? Бывал у девок?

Антонина взяла фото, отодвинула руку подальше от глаз, после долгого разглядывания сказала:

— Разве всех упомнишь? Не знаю, не скажу.

— Понятно… Спасибо, Антонина Викторовна.

— Спасибо в стакан не нальешь, — ответила хозяйка и вышла.

Через минуту она, одетая в старый плащ, пошла за опохмелкой. То, что в квартире остались три незнакомых мужика, нисколько ее не смущало. Впрочем, что здесь можно украсть?… Шурыгина ушла, грязные завязки кальсон волочились за ней по полу.

А мы остановились перед дверью, за которой жили Ленка со Светкой. Вполне возможно, за этой дверью нас ждет разгадка исчезновения бизнесмена Завьялова… Вполне возможно, что нет.

Я посмотрел на своих коллег, кивнул и постучал по филенке.

— Какого хуя? — раздалось из-за двери.

Я постучал еще раз. На этот раз меня просто послали, назвали старой сукой.

Обидно, не такой уж я и старый… Я постучал третий раз, а Гвичия медовым голосом попросил:

— Откройте доброму человеку, а не то он вынесет дверь.

После этого за дверью стало тихо. Затем послышалась какая-то возня, негромкий шепот… И наконец:

— Кто там?

— Конь в пальто, — рявкнул Шах.

Я посмотрел на него зло. Навряд ли стоит начинать разговор таким образом.

Тем более что женщины могут быть совершенно непричастны к исчезновению Владика.

— Елена, — позвал я, — Светлана… откройте, пожалуйста. Мы журналисты, есть необходимость поговорить.

Снова негромкое «шу-шу-шу» за дверью.

— Если вы опасаетесь, можно вызвать милицию, разговаривать в присутствии милиционеров. Позвоните «02», мы подождем… Договорились?