Андрей Константинов - Дело о «красном орле»

На пороге стоял… Обнорский. Ничего себе, сюрпризец! Обычно такой бесцеремонности шеф себе не позволяет. Мог бы и предупредить о своем визите. А вдруг я занята или не одна, наконец?

Увидев меня в образе «а-ля рождественская елка», Андрей издал нечленораздельный звук — что-то среднее между громким сглатыванием и сдавленным хрюканьем. Не думаю, что он был восхищен — скорее испуган.

— П-привет, Лукошкина. Ты что, куда-то собираешься?

На лице Обнорского было такое уморительное выражение, что мое возмущение сразу как рукой сняло, и очень захотелось над ним пошутить.

— На очень серьезную деловую встречу.

По работе, — напустив на себя таинственный вид, многозначительно сообщила я.

— А… Значит, я не вовремя… Ну… Тогда я пойду, ладно?!. — полувопросительно-полуутвердительно произнес Обнорский.

— Иди, — разрешила я, еле сдерживая смех.

Обнорский двинулся к лифту, а я, захлопнув дверь, буквально осела возле нее на пол от хохота. Бедный Андрей! Он решит, что юрист его Агентства в свободное от работы время подхалтуривает инвалютной путаной!

Минут через пять снова раздался звонок.

Это наконец явилась Нонна.

Увидев меня, она вытаращила глаза:

— Ты хочешь сфотографироваться в таком виде?!

— Да.

— Анька, но ты выглядишь, как… Я даже не знаю. Нет, знаю — как дорогая шлюха!

— Правильно, так я и должна выгладеть — богатой, глупой и доступной. Мой вид полностью соответствует поставленной задаче. На такую особу аферист клюнет еще быстрее.

— Ладно, тогда приступим.

За то время, пока шла съемка, я точно поняла, что даже если бы природа наградила меня фотомодельными пропорциями, работать манекенщицей я бы не смогла. Принимать картинные позы, замирать в них на неопределенный срок, заученно улыбаться — для этого, очевидно, требуется особый талант, а у меня его нет.

Зато в Нонне Железняк неожиданно проснулся мастер художественной фотографии: сначала она усадила меня в кресло, затем на стол, потом снова в кресло. Потом заявила, что цвет занавесок, на фоне которых я сижу, не сочетается с цветом платья, и потребовала их заменить. Получив решительный отказ, Нонна ненадолго пригорюнилась, но кураж взял свое, и мы продолжили творческий поиск.

Наконец нужный фон был найден: Нонна заставила меня взгромоздиться на невысокий комод, который для такого случая мы художественно накрыли пледом. Следуя указаниям Железняк, я одну ногу вытянула, другую согнула в колене, затем немного откинулась назад и оперлась руками о поверхность комода.

— Повернись в профиль. Нет, лучше вполоборота. Откинь голову. Да не запрокидывай ты ее, ты же не скаковая лошадь!

Подбородок вздерни! Вот так. Снимаю. Теперь улыбнись. Я сказала — улыбнись, а не оскалься! Радостной глупой улыбкой, а не усмешкой прожженной стервы! — командовала Железняк.

— Что ты болтаешь, какая прожженная стерва?! — возмутилась я, стараясь удерживать нужную позу. Комод, явно не приспособленный для таких фотомодельных трюков, угрожающе скрипел.

— Тебе как нужно выглядеть? Как дурочка, и улыбаться соответственно. Руку убери, на фото тень получится. Все, снимаю.

В таких мучениях прошло часа два: я принимала разные позы на комоде, Нонна фотографировала. Наконец, все было закончено. Я смогла снять украшения, дурацкое платье и умыться. Вскоре мы с Ионной, налив по чашечке кофе и прихватив тарелочку с пирожными, уютно устроились в креслах.

Настроение было умиротворенным.

— А почему ты так уверена, что он обязательно клюнет? — отхлебывая кофе, логично поинтересовалась Нонна.

— Не уверена. Но почему бы не попробовать?

— А если он все-таки не клюнет, что ты тогда будешь делать? — не отставала Нонна.

— Не знаю. Наверное, плюну на всю эту затею. Только попробовать все равно хочется.

Мы распрощались с Ионной, договорившись, что пленку она по дороге отдаст в круглосуточный пункт «Кодак». Если все получится, то к завтрашнему вечеру фотографии будут готовы.

Больше всего на следующий день я боялась попасться на глаза Обнорскому. Вчерашний задор прошел, и мне очень не хотелось, чтобы пришедший в себя после вчерашнего визита шеф сморозил при всех что-нибудь язвительное в мой адрес. Однако мне повезло — выяснилось, что Обнорский с Кашириным и Повзло отбыли в недельную командировку.

Ужасно хотелось кофе. Обследовав запасы, я с грустью убедилась, что банка из-под «Нескафе» пуста. Бежать за кофе в магазин было неохота, пойду попрошу у кого-нибудь.