Елена Михалкова - Дом одиноких сердец

Раева остановила их взмахом руки.

— Уйдите все, — тихо приказала она.

Люди вокруг нее замерли в неуверенности.

— Я сказала, все свободны, — повторила Раева без выражения.

Сначала попятился охранник, потом женщины. Последней ушла нянечка, поминутно оглядываясь. У тела остались Раева, Даша и черный пес, отошедший подальше от тела.

Сейчас, под солнечным светом, Даша смогла разглядеть лицо Раевой — и ей стало страшно. Каждая черта жила на этом лице отдельно. Отдельно была белая пергаментная кожа, отдельно — обвисшие щеки, отдельно — подергивающийся, почти неразличимый тонкий рот. Правое веко подергивалось в своем ритме.

Управляющая подняла на нее безжизненные глаза, которые были сейчас не голубыми, а темно-серыми, и проговорила:

— Охранников накажу. Он бы остался жив, если бы не убежал из «Прибрежного».

Даша покачала головой.

— Нет, не остался бы, — тихо, но твердо сказала она. — Он все равно бы убежал от вас. Ведь он от вас убегал, а вовсе не из пансионата, правда? Так далеко убежал, что больше вы его не догоните.

Раева подалась к ней всем телом, но Проша вскочил, оскалив клыки, и одним прыжком оказался около хозяйки. Управляющая замерла, глядя на собаку, и опять села на землю.

— Как вы узнали? — спросила она, помолчав.

— Петр Васильевич оставил мне пять историй, — проговорила Даша медленно, — и попросил закончить его книгу. Это были совершенно обычные истории — да вы наверняка знаете… История любви, история страданий, история карьеры… А последняя — история убийства.

Раева кивала в такт Дашиным словам, а Даша продолжала:

— Я догадалась, что он не зря приводил меня в пансионат и что разгадку нужно искать здесь. Но я никак не могла понять — к кому же из пациентов подходят его истории. Я и к вам пыталась их прикладывать, но у меня ничего не получалось. И не получилось бы, если бы не моя дочь. Она бросила простую фразу — книги две, а история одна.

Даша замолчала на минуту, а Раева все так и кивала головой.

— Боровицкий любил ребусы, — продолжила Даша спокойно. — Он написал пять историй, назвав их героинь разными именами. Но книгу он писал одну. И героиня у него была одна — вы. Правда, Лидия Михайловна? Петр Васильевич оставил мне вовсе не пять историй, как мы думали. Он оставил одну историю. Всего одну. Все, что я читала, — об одном человеке.

Даша расстегнула куртку и вынула из внутреннего кармана сложенную вдвое рукопись. Протянула листки Раевой, но та с силой ударила ее по руке, и листы бумаги, исписанные красивым почерком Боровицкого, рассыпались вокруг Ангела Ивановича. Одна страница упала ему на лицо, и Даша не стала трогать ее.

— У вас была очень сложная и яркая жизнь, — тихо сказала Даша, глядя на эту страницу. — Вы были хорошей домашней девочкой и собирались жить долго и счастливо, но в автомобильной катастрофе погибли ваши родители. И бабушка с дедушкой тоже умерли. Вы были совершенно не приспособлены к жизни и оказались на кладбище — просили там милостыню и сходили с ума. Вы помните это, Лидия Михайловна?

Раева молчала.

— Вы бы, конечно, умерли, — продолжала Даша, — но вам повезло. Вас подобрал бывший сокурсник, который случайно оказался на том кладбище. Он был в вас влюблен, и вы вышли за него замуж и в самом деле зажили счастливо. Он был очень хороший и умный, правда? Такой умный, что и вы постепенно начали умнеть и стали превращаться в другую женщину. Он учил вас всему — как общаться с людьми, как работать, да вообще — как жить. И вы, Лидия Михайловна, очень хорошо учились. Вы изменились и внешне, и внутренне. Вы поставили на ноги свой бизнес и стали состоятельной женщиной. Вот только интересно, откуда Петр Васильевич узнал тот эпизод со старушкой из вашего подъезда?

— Я ему сама рассказала, — безразлично произнесла Раева. — Он так расспрашивал, почему я выбрала работу со стариками, хотя могла бы успешно заниматься бизнесом… Вот я и объяснила.

— Понятно, — кивнула Даша. — Знаете, а мы с мужем подозревали, что героиня этой истории все-таки убила бедную больную старуху… Зря. Боровицкий описывал все очень точно. Никаких метафор, аллегорий и прочей ерунды. Ему не нужно было ничего придумывать. Он просто хотел показать, каким бывает один человек на протяжении всей своей жизни. А он бывает очень разным. И глупым, и умным, и сильным, и слабым. Всяким. И если показать пять кусочков из его жизни, то вполне можно представить, что речь идет о пяти разных людях… Хотя это не так.