Елена Михалкова - Время собирать камни

— Тонь, ты чего? — Виктор уже почти разделся и теперь с удивлением смотрел на озадаченное лицо жены.

— Понимаешь, масло ароматическое дома оставила. А масло такое хорошее, тонизирующее.

— Раз тонизирующее, то беги, а то я уже разделся. И очень жду, когда ты сделаешь то же самое.

Он улыбнулся, и Тоня улыбнулась в ответ.

— Без меня не начинай, я быстро! — Накинула дубленку и выскочила из бани.

Дома она выдвинула ящик и схватила темный пузырек. Не удержалась, понюхала крышечку. Пахло чем-то свежим, сильным, слегка дурманящим. Она вспомнила тело мужа и слегка покраснела. Торопясь, выскочила на крыльцо и начала проворачивать ключ, но замок, как назло, никак не хотел закрываться. Тоня потерла покрасневший палец, рассерженно глядя на дверь. Опять заедало! Ведь сколько раз Вите говорила, что он слишком тугой для нее. Надо бы попросить Женьку с дверью повозиться… Витя там ее ждет… Быстрее, быстрее!

Она вынула ключ, сунула его в карман и бросилась бежать к бане.

— Итак, братцы-кролики, — Коломеев пробежал взглядом по лицам, отметив, что в семействе Прокофьева, судя по лицу парнишки, улучшений не наступает, — что мы с вами раскопали? Раскопали мы историю Ольги Сергеевны Орловой, так неумело пытавшейся подставить нам собственного сына. Михалыч, расскажи в двух словах ребятам.

— Значица, вот что надыбали, — начал Михалыч. — Дамочка наша, Орлова, личность судимая. Два года назад обвинялась в доведении до самоубийства.

— Кого? — поднял на него воспаленные от бессонницы глаза Прокофьев.

— Не перебивай старших, — назидательно произнес Михалыч и продолжил: — Так вот, в доведении до самоубийства. Работала она учительницей в девяносто восьмой школе славного города Москвы и, зачитываю, будучи классной руководительницей седьмого «А» класса, систематически изводила учащуюся данного класса Парфенову Олесю, высмеивая ее перед классом, занижая оценки и критикуя ее поведение. Кроме того, неоднократно применяла в отношении Парфеновой физическое насилие — ударяла ее линейкой по рукам, а также, по свидетельству одноклассников Олеси, поощряла оскорбления в адрес Парфеновой. В результате после получения неудовлетворительной оценки по итогам третьей четверти, а также после беседы с Орловой О.С. Парфенова покончила с собой путем повешения, оставив предсмертную записку, из коей следовало, что учительница предложила ей уходить из школы, а в противном случае угрожала исключением.

— Ни хрена себе учительница первая моя! — прокомментировал Артем.

— Да, дамочка милая, — согласился Коломеев. — Короче, был суд, ей дали два года условно.

— Что ж не посадили?

— А то ты наши суды не знаешь! Понятно, из школы мадам ушла, а сынок родной привез ее в деревню и оставил жить. Квартира городская принадлежит ему, и Орлов-младший, по всей видимости, мамаше поставил ультиматум — сиди, мол, судимая, в деревне, и носа в столицу не показывай. Ну а заодно он поимел загородный дом для своих отпрысков.

— Бизнесмен двоих детей воспитывает без жены, — добавил Михалыч. — На все лето их в Калинове оставлял, да и на выходные привозит. Чего тут везти-то, час от города.

— Но сына, видать, мамаша возненавидела крепко, — покачал головой Коломеев. — Надо же придумать: дом он хотел у Чернявского отобрать и на все был готов. В общем, крутая тетка. Побеседовали с ее сыном, кое-что выяснилось. Она, оказывается, его незаметненько так настраивала, что в деревне его все за дурака держат, а главный заводила — Виктор Чернявский. Надеялась, видимо, что сын пойдет с обидчиком разбираться, да как-нибудь и подставит себя.

— Глупо, — пожал плечами Артем.

— Глупо не глупо, а он именно так и собирался сделать. Он вообще мужик странный, неприятный очень. С ним разговариваешь, и хочется подальше отойти. Но тетку и хирурга он не убивал.

— Так, может, сама мадам убийца? — подал голос Прокофьев. — А что, если она совсем свихнутая, а? Все получается! Девчонку до самоубийства довела, сын отправил в деревню, а хотелось обратно в город вернуться, ну и задумала подставить его по полной программе. Она ведь постоянно в деревне живет, у нее возможность точно была.

— С психикой у нее, пожалуй, нелады, но что она — убийца… Чтобы сына подставить? Нет, как-то уж слишком глупо. Ты лучше скажи, что там у нас со свидетелями по смерти младшего Басманова?

— А ничего у нас там со свидетелями нет, Иван Ефремович. Столько времени прошло, люди уже ничего не помнят, кроме того, что сгорел такой алкоголик — Сенька Басманов.