Леонид Матюхин - Дансон с нечистым, или Дьявольское рондо

"Tu me quieres derjar,

Yo no quiero sufrir.

стал подпевать ему Сергей,

- Сontigo me voy mi santa,

Aunue me cueste morir"

("Ты хочешь оставить меня, / Но я не хочу страдать./ Я ухожу с тобой, дорогая,/ Хотя мне следовало бы умереть, (исп.) >

- "Lagrimas negras" ("Чёрные слезы" (исп.)> Ну, эта песня есть у меня по крайней мере в полутора десятках исполнений. Минуточку. Сейчас что-нибудь поставлю.

Он стал перебирать диски, а Марлен Евграфович меж тем наклонился над столом и начал что-то строчить карандашом на салфетке.

Когда зазвучала наконец музыка, он извинился и предложил:

- Хотите, прочитаю несколько строф? Поэт из меня никудышный, но иногда рифмы меня просто распирают. Так что, почитать?

- Ну конечно, - вежливо поощрил его Сергей.

- Кричит петух, поёт петух, Зовёт петух зарю. Луны хоть круг уже потух и посветлело всё вокруг ,

Поёт он песнь свою

Марлен Евграфович хитро прищурился, опрокинул очередную рюмку и продолжил:

Поёт петух, кричит петух,

Дню радуется он

Красивых кур приметил двух,

Уже захватывает дух,

Как с неба грянул гром.

Бежит петух, кричит петух,

Спешит он, но - увы!!!

Вот топора он слышит звук...

Как профессиональный чтец Марлен Евграфович замер, воздев к потолку правую руку с салфеткой и затем, рубанув ею воздух, выразительно закончил:

И - он без головы!

- С чего это Вы стали писать столь печальные стихи? - полюбопытствовал Сергей. - Да ещё и о петухе?

- Так 'Вы же сами в начале своего повествования сравнили себя с молодым петушком, - усмехнулся гость и тут же продолжил: - Ну-ну, не комплексуйте. Это так, неудачная шутка, давайте-ка выпьем ещё по одной, и Вы продолжите. Договорились? Обещаю не перебивать Вас больше.

"Похоже, он уже чувствует себя здесь почти что хозяином, - отметил Сергей, чокаясь с гостем.

* * *

Счастье Сергея могло бы, казалось, быть просто безграничным. Но не такова человеческая натура! Человеку трудно довольствоваться тем, что он имеет.

"Ну почему Оля, - думал Сергей, - делает тайну из своего адреса? Почему не хочет ничего рассказать о себе, о своих близких? Для чего вся эта таинственность? Что за всем этим скрывается? Почему, наконец, она так испугалась, обнаружив у меня в кабинете свой портрет?"

Действительно, как-то Ольга села за его письменный стол в кабинете и вдруг увидела в простенке между книжными полками свой карандашный портрет. Тот самый, в овале. Она испуганно вскочила, как если бы увидела, говоря словами О'Генри, "привидение или гусеницу".

- Серёжа! - показывая рукой на портрет, побелевшими губами прошептала она. - Это... Откуда у тебя это? Откуда ты взял это?

- Оленька! Олюшка! - не на шутку испугался он. - Успокойся, милая! Это же просто твой портрет. Я нарисовал его, увидев тебя впервые в метро. Нарисовал по памяти... Он тебе не нравится? Ты находишь его неудачным?

Меж тем Ольга отступала от портрета, пятилась назад, не в силах отвести от него взгляд. Потом заслонилась руками и бросилась бегом к выходу.

- Оленька! Что с тобой? Скажи мне, милая! Успокойся, родная! - умолял Сергей, догнав её у дверей и пытаясь обнять.

Вначале она упиралась ему кулачками в грудь и старалась вырваться, а затем вдруг горько расплакалась, уткнувшись носом куда-то под мышку.

- Так это ты нарисовал э т о? ... Ну как ты мог, Серёжа? - всхлипывала она. - Как же ты мог?

Совершенно обескураженный, не в силах понять, что с ней происходит, Сергей гладил ей волосы и как заведённый повторял одно и то же:

- Успокойся, милая... Всё хорошо, моё солнышко, всё хорошо. Успокойся.

Когда же, наконец, она действительно успокоилась, ему так и не удалось добиться - что именно её так напугало. А в том, что она была испугана, он не сомневался. И причина испуга крылась в портрете. Это следовало в частности из того, что она наотрез отказалась входить в спальню до тех пор, пока Сергей не выбросит "это". Объявив свое решение, она начала собираться и предложила немного погулять в парке.

При расставании в тот день Оля вновь завела разговор о портрете. Её интересовало, когда он был нарисован и почему она увидела его впервые лишь в этот день. Получив ответы, вновь настоятельно попросила, чтобы Сергей выбросил его. Почему? Да просто ей неприятно видеть его. И она не хотела бы более говорить на эту тему.

Увы, все мы с лёгкостью необыкновенной готовы обещать любимым всё, что тем хочется. И гораздо труднее сдержать своё слово. Особенно в том случае, когда речь идет об уничтожении твоего детища. О произведении, которое ты выстрадал, которое тебе кажется удачным, которое тебе просто дорого. А тот злополучным портрет был по-настоящему дорог Сергею. Он находил, что тем далёким весенним утром, когда он впервые увидел Ольгу, ему удалось "схватить" саму её суть и запечатлеть на бумаге не только черты лица конкретного человека, но также и его характер, внутреннюю одухотворённость, а в чём-то даже и саму судьбу... Всё это можно было увидеть на скромном листе ватмана. И уничтожить этот лист было превыше его сил. Вот поэтому-то портрет и перекочевал в конце концов в папку с многочисленными набросками, которым суждено было годами и годами не видеть света, будучи заложенными на антресоли.