Галия Мавлютова - Королева сыска

"Странно, что у нас вообще получился роман, - подумала Гюрза и поднесла к губам бокал с холодящим ладонь через стекло шампанским, отпила. - Непродолжительный, но получился. Странно, потому что у тебя жена и работа и мало свободного времени, у меня работа, а времени, свободного от нее, считай, что и нет. И тем не менее...

Роман был обречен на недолговечность".

"Ты будто подводишь итог и будто уверена, что и я так думаю", - сказал Волков. Не сказал, просто подумал - но она понимала его и без слов...

"Твое платье и кулон - разве это не подведение итогов?" - спросила она у него, не размыкая губ.

Он усмехнулся. Странно со стороны выглядела эта пара - сидят, молчат, смотрят друг другу в глаза... Но для них слова уже были не важны. И не нужны.

"Если и подведение, то промежуточных итогов".

"Промежуточный финиш, как говорят велосипедисты?"

"А они так говорят?.. - он поиграл вилкой. - Через два месяца я буду другой и ты будешь другая.

И жизнь твоя и моя немножко да изменится.

Может быть, мы по-прежнему будем нужны друг другу. А мы это выясним. Встретимся и выясним.

Договорились?"

"Договорились", - беззвучно согласилась она.

26.12.99, день

Что за зима в этом году! Только в начале месяца подморозило, а так все слякоть и слякоть. Стрелка термометра колеблется возле нулевой отметки, боясь отойти от нее на два-три деления вверх или вниз. Ни то ни се. Скорей бы весна... Городской асфальт превратился в первозданное болото. Подняв воротник тяжелого серого пальто, хотя за шиворот все равно попадали мелкие капли, полковник Дерендеев, начальник одного из отделов на Литейном, брезгливо перешагивал небольшие лужи, а особо нагло разросшиеся обходил по кромке, но под ботинками тем не менее противно хлюпало, и их недавно чищенная матовая поверхность уже покрылась несимпатичной корочкой грязи.

.Настроение было под стать погоде. Серое и паскудное. К тому же давала о себе знать застарелая язва - не язва, так, язвочка, однако временами болела, зараза, как большая, будто ржавый шуруп ввинчивали в правую сторону живота.

Полковник Дерендеев дошел до скамеечек в глубине сквера, которые упоминались в недавнем телефонном разговоре, и с сомнением оглядел деревянные сиденья с облупившейся краской. Скамейки были мокрые. "Конспираторы хреновы, в Штирлица в детстве не наигрались. Хотя какие у них там, к черту, Штирлицы - Даты Туташхии сплошные, и все..." - подумал он.

Николай Петрович положил на скамейку предусмотрительно прихваченную с собой газетку и примостился на самом краешке, стараясь не запачкать полы пальто. Морось с неба затуманила стекла, и пришлось снять окуляры в толстой роговой оправе. Было не холодно, но промозгло, Дерендеев поежился: "Сволочи, не могли места поприличнее выбрать. Да еще и жди их тут, как мальчик. Ни в грош русского офицера не ставят..."

Приземистого человека в светлой кожаной куртке и кепке - как же без нее! - он заметил издалека: по причине скотской погоды все скамейки пустовали, и, кроме них двоих, в огороженном решеткой скверике на углу Моисеенко и Суворовского никого не было. Сунув руки в карманы пальто, Николай Петрович наблюдал за приближающимся человеком. Тот шлепал прямо по лужам, впрочем, получалось у него все достаточно аккуратно. Даже лакированных туфель не замарал. Heвысокий крепыш, чернявый, с крючкообразным длинным носом, лет тридцати, в широченных черных штанах, хлопающих по ногам при каждом шаге, с небольшой сумкой через плечо. Прихлюпав по грязи, он остановился напротив полковника Дерендеева и поинтересовался, одновременно продолжая перекатывать во рту жвачку:

- Николай Петрович?

- Я вас не знаю, - хмуро сказал полковник, глядя на подошедшего снизу вверх и даже не делая попытки встать.

Смуглый широко улыбнулся.

- Э, меня знать не надо. Я пришел и ушел. От одного хорошего человека привет передал - и ушел. - Он без приглашения уселся рядом, прямиком на мокрую скамейку, широко раздвинув ноги. Поставил сумку на колени. Хозяин жизни, твою маму...

От "хорошего человека", а проще говоря - от Османа Ваграновича Сачинавы, позвонили вчера.

Звонивший был вежлив необычайно и очень просил, даже настаивал завтра встретиться с "одним мальчиком". Договорились встретиться здесь, в скверике у Суворовского, где меньше посторонних.

- Имя-то у вас есть? - по-прежнему хмуро спросил Дерендеев.

- Как не быть? - ненатурально удивился носатый. - Каждого человека как-то зовут. Обязательно есть у меня имя. Вот, вам передать просили...