Джеймс Мэйо - Акулья хватка

- Спасибо.

Худ забрался в узкий лифт, скрючившись, чтобы разместить в нем свои шесть футов. Он недоуменно огляделся по сторонам, никого не встретив на выходе из лифта. Но едва успел закрыть дверь, как лифт умчался наверх. А перед ним открылся просторный овальный бар с обитыми белой кожей стенами, кушетками ми под леопардовыми шкурами, уютными мягкими креслами. Свет был приглушен, где-то играла приятная музыка. За стойкой бара было пусто. И вокруг ни души.

Худ ухмыльнулся, подошел к стойке и смешал себе "мартини". Срезав кусочек цедры, бросил её в стакан с коктейлем и пожелал сам себе здоровья.

В этот момент, в дальнем углу он заметил смуглую женскую руку, которая медленно всплыла над спинкой стула, затем к ней присоединилась другая рука и, сомкнув пальцы в замок, кто-то с хрустом потянулся. Потом руки также неторопливо исчезли, а вместо них показались голова и плечи девушки, которая повернулась и молча уставилась на Худа.

4

Девушка была божественно красива.

- Кто вы? - спросила она. - Как вы сюда попали?

"- Вот это да! - с восторгом подумал Худ. - Да это самое прекрасное создание, которое я когда-либо встречал!"

Она лениво поднялась, не сводя с него глаз. У неё была золотисто-смуглая кожа и красивый рисунок губ. Она представляла собой то чудо совершенства, при встрече с которым теряется дар речи и замирает дыхание. Такое чудо рождает порой смешения крови Востока и Запада, когда слияние рас неисповедимыми путями воссоздает новую божественную гармонию.

Девушка была высокой, как и подобает героине грез снов. Лебединая шея плавно переходила в лепные обнаженные плечи. Она была в кремовом вечернем платье с глубоким декольте.

- Вы что, оглохли? Эй, вы! - Она шагнула вперед, неожиданно нагнулась, - и Худ едва успел увернуться от пущеной в него бутылки, которая со звоном и треском влетела в стойку бара позади него.

- Что вы здесь делаете? Кто вас сюда впустил? Какого черта вы приперлись? Это мое место. - Она схватила бокал со стола и яростно швырнула в Худа. - Пошел к черту! Худ улыбался, наслаждаясь при виде такого сочетания темперамента и красоты. Очередной метательный снаряд просвистел в воздухе и шлепнулся перед стойкой с шеренгой бутылок за его спиной. Уворачиваясь, он расплескал свой "мартини".

- Моя прекрасная юная леди, - начал было Худ, но...

- Убирайтесь отсюда! Вон! Оставьте меня в покое! - Она пришла в неистовство и бешено озиралась вокруг в поисках чего-нибудь потяжелее. - Я не желаю вас видеть, не желаю вас слушать. Если вас прислал Лобэр, пойдите и скажите ему, чтобы он проваливал к чертям.

- Если вы меня выслушаете...

Девушка внезапно метнулась к застекленной двери у основания шахты лифта и с таким шумом забарабанила по стеклу, что Худ удивился, как то не вылетело. Она извергала поток проклятий на каком-то неведомом Худу языке, видимо, адресуя их стюарду с верхней палубы, и дергала, как безумная, ручку двери. Затем переключилась на смесь английского с французским.

- Эй, сукин сын Перрин! Я же предупреждала, чтобы меня оставили в покое! Что ты вытворяешь? Отвечай!

Но Перрин явно знал, что притвориться глухим гораздо лучше, чем ответить.

Как фурия, она подлетела вплотную к Худу и уставилась ему прямо в лицо. Губки приоткрылись, ноздри раздувались, роскошные глаза пламенно сверкали.

Худ знал множество женщин, но сейчас им завладело совершенно новое чувство. Присутствие красавицы действовало на него магнетически. Она провела язычком по нижней губке и, закусив её, продолжала упорно разглядывать Худа.

- Простите, - извинился Худ, - я не знал, что вы здесь.

Она вызывающе оглядела его с ног до головы.

- Дайте мне что-нибудь выпить, - девушка провела рукой по волосам цвета темного махагони.

Худ налил ей скотч "Черный ярлык" с содовой. Она поднесла стакан к губам и опрокинула залпом. Худа так и подмывало заметить, что такой виски не хлещут подобным образом.

- Вы до сих пор не представились, - сказала она.

- Меня зовут Чарльз Худ.

- Что вы здесь делаете?

- Привез показать Лобэру кое-какие картины. Вы, надеюсь, не против?

Она медленно улыбнулась, и Худ ощутил неописуемое блаженство. Она была совершенно неотразима. Если она одна из "дежурных", это лишь подтверждало безукоризненный вкус Лобэра.

- А вы кто?

- Зовите меня Айвори. - Она отвернулась, подошла к стойке бара, и, обернувшись, остановилась, глядя на Худа со стороны.

- Долго вы здесь пробудете, мистер Худ?

- Не знаю. Когда возвращается Лобэр?