Джон Берли - Уайклифф и последнее жертвоприношение

Но несмотря на эти маневры, только баночка «Вискас», желательно открытая, могла возбудить у Макэвита аппетит…

Да, Уайклиффы уже перевалили за половину жизни — за пятьдесят. Первый тайм они явно уже отыграли. Двадцать лет они живут в Уотч-Хаус, бывшей башенке береговой охраны, которую перестроили под небольшой дом. Их сад в половину акра располагался на склоне, ведущем к устью реки, а дальше плескалось море.

Были ли они счастливы?

Уайклифф всегда говорил себе, что счастье — это слишком острое переживание, поэтому его можно принимать только в малых дозах; по нескольку секунд или часов, время от времени. Не слишком часто.

Во всяком случае, они были довольны своей долей и друг другом.

Когда их двое детей выросли и зажили самостоятельно, Уайклиффы снова остались одни. Сын Дэвид женился и более-менее удачно устроился в Кении, вместе с женой и ребенком. Дочь Рут жила в гражданском браке со своим бывшим шефом; и это ее состояние пока что не обещало потомства.

Пасхальное воскресенье. Звонит колокол церкви Св. Джуллиота в близлежащей деревеньке, звуки то усиливаются, то глохнут, повинуясь порывам свежего морского ветра. Воздух теплый и свежий. Наверняка предстоит чудесный день. По крайней мере на несколько часов их Уотч-Хаус и сад превратятся в прекрасные кущи, где он, Хелен и Макэвит смогут, каждый в отдельности, предаваться собственным мечтаниям в приятной расслабленности…

Но он ошибался.

С террасы раздался голос Хелен:

— К телефону!

Когда Уайклифф подошел, жена пояснила:

— Это Люси Лэйн.

Детектив-сержант Лэйн дежурила сегодня на центральном посту.

— Извините, что беспокою вас в воскресенье, сэр, по поступил рапорт из Отделения С, в девять тридцать три. Сегодня, примерно в половине восьмого утра Джессика Добелл, женщина лет сорока, была найдена мертвой, с проломленным черепом, в церкви Святого Сульена, в поселке Мореск, около Труро. Роуз из местного отделения считает, что это убийство.

— Вы сказали — Мореск?

— Так точно, сэр.

— Это ведь рядом с Дюлоу, где мы, помните, недавно расследовали убийство…

— Да, сэр, только это чуть ближе к Труро, на другой стороне реки.

— Да что там у них в районе творится?!

— Трудно сказать, сэр. Наверно, озверели от весеннего тепла, сэр.

Люси Лэйн всегда примерно так отвечала на риторические вопросы.

Уайклифф, вздохнув, повесил трубку. Годами отработанный механизм расследования сам сработает — никаких инструкций подчиненным давать не нужно. Детектив Керси сейчас соберет мобильную группу, а местный инспектор вызовет полицейского врача, известит родственников, проведет формальное опознание, а затем доложит коронеру.

Но все равно Уайклиффу необходимо прибыть на место преступления, а уже там, основываясь на собственных впечатлениях, решить, будет ли он сам заниматься расследованием или нет.

Он искоса взглянул на Хелен:

— Убийство в Мореске, рядом с Труро.

— Ну что ж, я заварю кофе.

Нет, Хелен не оставалась бесчувственной к трагедиям, но когда насилие ежедневно вплетается в ткань своей жизни, хочешь не хочешь, а приходится быть толстокожей, чтобы выжить в этом кошмаре.

— Ты вернешься сегодня вечером, или как?

— Не исключено, что вернусь. Туда всего пятьдесят миль с лишком.

— Этот лишек иногда и за ночь не преодолеешь… — Хелен невесело усмехнулась. — Ну ладно, я соберу тебе сумку и суну в машину. Поезжай и постарайся держаться достойно…

Да, вот такое у него получилось Пасхальное воскресенье.

Вообще-то, в словах Хелен был резон. Дорога петляла, изворачивалась и словно пыталась сбросить человека в машине куда-нибудь под откос. При этом Уайклифф был неважным водителем — все его навыки обращения с техникой ограничивались умением виртуозно открывать банку пива. Поэтому поездка заняла заметно больше времени, чем он планировал. «Надо свернуть влево у Трезильяна», — сказал он самому себе и свернул. После этого он попался в густую сеть узких проселочных дорог, петляющих и изрытых колдобинами, по которым ездили солидные люди в больших, крепких машинах; они при виде малолитражки Уайклиффа останавливались и снисходительно пропускали его вперед, наблюдая за тем, как он измученно крутит руль вправо-влево вокруг буераков…

Он добрался до Мореска, когда часы на церкви пробили двенадцать раз.

Мореск вместе с небольшой рощицей на противоположной стороне Труро — это почти все, что осталось от того древнего леса Морруа, куда в незапамятные времена бежал Тристан со своей Изольдой, но был в конечном итоге настигнут королем Марком.