Валентина Мельникова: Талисман Белой Волчицы

Первым не выдержал Иван. Видно, саднила и маялась у него душа, если он нарушил уговор не вспоминать хотя бы сейчас события последнего месяца Сначала он принялся возиться на разбросанном вокруг костра лапнике, что-то ворча себе под нос и пытаясь устроиться поудобнее, а после произнес, вроде ни к кому не обращаясь:

- Конечно, Михаилу Корнеевичу никак в голову не идет, чтобы родная сестра такую подлость учинила. Ведь он любил ее и уважал не меньше матушки. Самый близкий ему человек, и вдруг такая оказия! - Он удрученно махнул рукой. - Никакие доводы и доказательства не принимает и считает только себя виноватым в ее гибели. Не знаю, как он справится с этим горем.

- Ничего, оклемается! - подал голос Егор. - Мария Викторовна от него ни на шаг не отходит. Видать, сладилось у них наконец. Да и грех ему было бы такую девушку упустить! - Он с явным сожалением глянул в сторону Алексея и выразительно крякнул. Но тот молча смотрел в костер и, казалось, не замечал этих слишком прозрачных намеков на собственную глупость.

- Я поначалу склонялся, что во главе банды стоял мужчина, но потом Алексей показал мне стрелу от самострела, ты, Егор, гильзы от "арисаки", и я понял, что только извращенный женский ум способен на подобное коварство и жестокость. Но я не мог понять, откуда такая ненависть к родному брату. А потом все стало на свои места. Несостоявшаяся любовь и зависть к чужому успеху породили желание мстить И Марфа мстила, и Никодиму, чей отец пустил по миру семью ее жениха, и Михаилу, который в отличие от нее был богат и мог позволить себе все, что хотел, и Анфисе, потому что она была дочерью Никодима. Да, она мечтала поначалу их разорить, но потом поняла, что ближайший путь к богатству - уничтожить брата. Они с матушкой являлись его прямыми наследницами, но тут на горизонте появилась Маша, и Марфа на всякий случай заспешила. Конечно, она была против занятий Карнаухова фальшивым монетничеством, но у того была idea-fixe быстро разбогатеть и открыть свое дело за границей. В этом он полностью сходился со Степкой Анчуловым, но забирал гораздо выше, хотел уехать в Америку. Там есть где развернуться . Иван склонился к костру и, выхватив из него ветку, прикурил от тлеющего уголька Потом привольно раскинулся на лапнике, пуская дым в низкое звездное небо. - Столетов им, конечно, вовремя подвернулся под руку. У Карнаухова с ним старые связи, говорит, в первый раз тоже вместе монету лили, но Семен Петровичу повезло, не сдали его подельники, потому как верили, что вернутся и вновь займутся преступным промыслом - Но какая все-таки злобная дамочка! произнес Егор и сплюнул в сторону от костра - Все вроде бог дал: и красоту, и ум, и замуж могла выйти запросто. Если б не сватали ее! Нет, словно прикипела к своему Евгению. И чем он ее взял?

- Что ни говори, но женщины существа непостижимые!

Порой никак не могут забыть явное ничтожество, бездарь, отщепенца, гуляку, а то и вовсе отменного лжеца и изменщика, плачут, страдают о нем, а того, кто может дать им истинное счастье, отвергают! - Иван отставил в сторону руку с папиросой, выдохнул в небо дюжину идеально круглых колечек и направил мечтательный взгляд в костер. - Сгорают дамочки, так сказать, в огне любви, а то непотребство, о котором они ночи напролет рыдают, живет себе не тужит, срамных баб пользует, в "американку" финажки просаживает...

- Что это тебя раскатало сегодня на подобные сентенции? - усмехнулся Алексей. - Или тоже под Марфины чары попал? Видел я, как ты возле нее увивался.

- Дурной ты, Алешка, потому что еще молодой! - огрызнулся беззлобно Иван. - Как я, по-твоему, должен был отвлечь внимание от своих преступных замыслов? И Федьку подловить, и того из гостей просечь, кому он должен был бумажку передать.

- И ты был уверен, что он передаст ее кому-то из гостей? - с явным недоверием произнес Алексей. - Что-то ты заливаешь, Иван?

- Честно говоря, уверен я в том не был, - сконфузился Вавилов, - но потом решил проверить, как поведет себя Марфа, если увидит эту китайскую грамоту. Подозрения у нас, признайся, уже были, и основательные, что именно она установила самострел на тропе, по которой обычно ходил один Михаил. К тому же я заметил, что она так и липнет к Федьке. Тоже думаю, с чего бы это? Ну вот взял да и освободил во второй уже раз Федьку от записки и подбросил ее на ковер рядом с Марфой. И понял, что попал в яблочко, когда она ее мигом в пепельницу спровадила. Другая дамочка на ее месте от любопытства извелась бы и всех бы привлекла разгадывать эту шараду, а она поспешила от нее избавиться. А как она дернулась, когда Михаил ей про кружочки, что Карнаухов мастер был изображать, напомнил?