Егор Роге - Опустошение

Да и пять тысяч долларов, ежемесячно начисляемые на мою карту, – вполне достойный аргумент в пользу сохранения статус-кво.

«Рассуждаю как Макс, – подумал я, – и веду себя так же. Это все равно ненадолго».

Макс получил сорок тысяч, сколько смогу получить я? Думаю, не меньше ста. Хотя почему не меньше? Это не важно. Надо просто принять решение.

Оставаться было нецелесообразно.

Утром, выйдя на улицу, я прождал Антона почти двадцать минут.

– Утро доброе, шеф, – Антон был очень удивлен, – я же не опоздал вроде?

– Нет, нет, – улыбнулся я, – не опоздал, просто я решил утренним воздухом подышать.

Впервые за все время мы проехали всю дорогу до офиса, не сказав ни слова.

Войдя в кабинет и не обнаружив привычной папки документов на своем столе, я позвонил Ларисе.

– Артем дал распоряжение Илье разобраться с бумагами, – начала Лариса, – но я не совсем понимаю, что он будет с ними делать.

– Он у себя?

– Илья?

– Он у нас – один. И это Артем!

– У себя.

– Не соединять ни с кем ни его, ни меня – я иду к нему.

Артем сидел за своим столом, на котором не было ни единой бумаги – абсолютно гладкая поверхность, и рассматривал свое кольцо, которое купил еще в Греции.

– Ждал ведь? – начал я.

– Не сомневался даже, что день именно так и начнется. Что решил?

– Я ухожу, Артем.

Артем улыбнулся, открыл ящик стола и достал зажигалку Дюпон и пачку «Benson & Hedges».

– Ты делаешь глупость, – медленно произнес он, – и в глубине души знаешь это, наверняка ведь не спал всю ночь?

Я промолчал.

– Я дал тебе множество шансов, много вариантов, но ты упорно движешься по пути саморазрушения…

– Не нужно, Артем, все пустое. Как будем расходиться?

На этот раз промолчал Артем.

– Путь Макса меня не устраивает, – продолжил я.

– А пути Макса и не будет, – спокойно сказал Артем, – ты сейчас выйдешь из кабинета, заберешь свои вещи и больше никогда не войдешь в это здание.

– Согласен. Сколько ты отдашь мне за мою долю?

Артем потушил сигарету и достал папку, в которой лежали два листа бумаги.

– Это, – произнес Артем, – учредительные документы компании «Арина Инк.», и здесь, как видишь, только два партнера: я и Иосиф. Тебя здесь нет.

– Мне нужно сто тысяч, – сказал я.

– Сто тысяч – небольшие деньги, – Артем потянулся, – я, кстати, тоже плохо спал сегодня. Но ты их не получишь. Тебя же нет в документах. И вот сижу я – у меня офис, люди, машины, деньги, эксклюзив от «Лассаля», «Авионы», правительственные контракты, а ты? Кто ты? Ты – человек, который был рядом со мной, но теперь ты ушел. И с этой минуты мы с тобой находимся на разных ступенях социальной лестницы. Это все.

Я встал и вышел из кабинета Артема.

Грогги.

В боксе так называют «нокдаун стоя», и мое состояние почти соответствовало этому. Правда, у боксеров это происходит обычно после хорошего удара в подбородок и длится не больше десяти секунд.

Я даже не запомнил, как оказался в кабинете и встретил ли я кого-либо по дороге. Конечно, Ларису и, по-моему, Иосифа, хотя, впрочем, это совершенно неважно – скорее всего, они уже все узнают в течение ближайших десяти минут.

В кабинете ко мне вернулась способность анализировать, и я, к своему удивлению, понял, что подсознательно был готов именно к такому развитию событий. Объективно – полный провал всей стратегии, концепций, планов. С другой стороны, все, что произошло, это возможность сойти в Квинстауне, последнем порту, куда зашел «Титаник» перед катастрофой.

«Артем получил всю компанию за сорок тысяч долларов, – подумал я, – и те достались Максу, но все было упущено намного раньше, не сегодня».

Мысли возвращали меня в недавнее прошлое, почему-то вспомнился компьютер моего шефа, который я заложил, чтобы получить первые полторы тысячи долларов.

«Пожалуй, я внес сто процентов уставного капитала в компанию, в которой даже не числюсь партнером», – усмехнулся я.

Зазвонил телефон.

– Тебя Канада, – буднично произнесла Лариса.

– Какая Канада? Лариса, ты что, еще ничего не знаешь? – поинтересовался я.

– Нет, Артем вызвал Илью, Иосифа, Витю Захарова…

– Ну, ладно, – подумав, ответил я, – соединяй с Канадой.

– Привет, – звонила Ира Шульман, – в эту пятницу выходят четыре контейнера двадцать восьмого заказа, останется еще два на вторник, шесть контейнеров двадцать девятого…

– Ира, стой, – перебил я, – мне это совершенно не интересно, я увольняюсь.