Э. Хартли - В день пятый

Улыбка, изображенная Хейесом, не была чересчур радушной, поэтому она получилась вполне искренней.

— Мистер Найт! — сказал он, отходя от окна и протягивая сильную загорелую руку. — Я рад, что вы нашли возможность заглянуть к нам. Пожалуйста, присаживайтесь.

Томас нерешительно приблизился к указанному стулу и осторожно сел.

— Мы с прискорбием узнали о постигшей вас утрате, — продолжал Хейес. — Отец Найт был близким другом сенатора и важным союзником.

— Вот как? — удивился Томас.

— Да, — подтвердил секретарь, предпочитая отнестись к его замечанию как к искреннему вопросу, а не как к насмешке, продемонстрированной гостем.

Найту ничего не было известно о недавних делах своего брата. Пусть тот Эд, которого он знал, был даже больше, чем просто демократ, но он исчез из его поля зрения задолго до своей смерти.

— Мы с братом не были настолько близки, — заметил Томас, решив с самого начала расставить в этом вопросе точки над «i». — Но, насколько мне известно, Эд всегда являлся принципиальным человеком.

— Абсолютно.

— Что ж, вот почему я решил поговорить с вами, — сказал Томас.

Кабинет с изящными линиями и сверкающими окнами, этот атлетический молодой консерватор, уверенный в себе, а также предмет разговора — все это заставляло Томаса чувствовать себя неуютно. Он торопился поскорее покончить с этим.

— Почему-то мне ничего не удалось разузнать о том, чем занимался мой брат, когда умер, и у меня сложилось такое ощущение, что я случайно впутался в расследование какого-то дела, имеющего отношение к вопросам национальной безопасности. Не думаю, что вы или сенатор сможете что-либо мне сообщить или… э-э… оградить меня от пристального внимания правоохранительных органов, но я подумал… поскольку сенатор был знаком с Эдом…

Томас умолк. Ему следовало бы подготовить свою речь заранее.

«Сможете оградить меня от пристального внимания». Получилось, будто он просил о каком-то одолжении, хуже того, был в чем-то виноват.

— Вопросы национальной безопасности? — Род пристально посмотрел на него.

Томас совсем сник. Он надеялся, что здесь ему сразу все объяснят. Но видимо, Хейесу было известно не больше, чем ему самому.

Томас рассказал секретарю сенатора о том, с какими трудностями столкнулся, пытаясь получить информацию относительно обстоятельств смерти своего брата, и о разговоре с сотрудниками МВБ. Похоже, недоумение Хейеса росло, но он ничего не говорил, давая Томасу возможность сбивчиво продолжать свое повествование. Когда Найт дошел до эпизода с неизвестным, размахивавшим мечом, Род подался вперед, у него напряглись мышцы вокруг глаз. Томас умолк.

Хейес медленно кивнул, достал из кармана пиджака ручку, начал что-то быстро писать в блокноте и время от времени задавал вопросы, не поднимая головы:

— Когда они приходили?.. Вы можете сказать, с кем говорили в Маниле?.. Автомобильная катастрофа?..

Всякий раз Томас кивал и отвечал, чувствуя себя ребенком, стоящим на коленях в исповедальне, отгороженным занавеской от священника.

— Хорошо, — наконец произнес Хейес после короткой паузы, в ходе которой он, по-видимому, пришел к заключению, что вопрос исчерпан. — Оставьте контактную информацию у секретаря, и мы посмотрим, что можно будет сделать. Очевидно, если речь действительно идет о национальной безопасности, мы мало чем сможем вам помочь, но… — Он умолк, глядя поверх головы Томаса на дверь.

— Нет, это не так, — произнес мужской голос за спиной Найта.

Обернувшись, Томас увидел в дверях самого сенатора Девлина. От этого крупного мужчины, несмотря на его шестьдесят с лишним лет, по-прежнему веяло силой. У него были густые седые волосы и косматые брови, а в голубых глазах горели безумные искорки.

Хейес, откровенно удивленный, встал и начал:

— Господин сенатор, это…

— Томас Найт, — сказал Девлин. — Да, знаю. У девушки в приемной во рту есть язык.

Он двинулся большими шагами, вразвалочку, словно только что слез с коня, и прошел через комнату так, будто ему приходилось раздвигать заросли кустарника высотой по пояс. Этот человек привык идти к любой цели прямым путем.

— Эд Найт не был террористом, — презрительно фыркнул сенатор, с глухим стуком опуская свой чемоданчик на стол перед Хейесом. — Кто-то облажался по-крупному.

— Вам не кажется, что этот вопрос следует оставить МВБ или ЦРУ?.. — жалобным тоном начал было Хейес, подавленный внезапным появлением своего босса.