Э. Хартли - В день пятый

На площадь Хейва-Дори опустилась ночь. Бесконечная процессия самозваных самураев наконец завершилась, а Найта и остальных по-прежнему нигде не было. Война и его люди продолжали наблюдать за железнодорожным вокзалом, однако становилось все более очевидно, что добыче удалось снова проскользнуть у них между пальцами. Война оставался на месте, однако его мысли уже были заняты другим. Он ждал.

Неизбежный звонок раздался полчаса спустя. Голос Срывающего Печати был спокойным и ровным. Все то время, пока Война докладывал об обстоятельствах неудачи, его собеседник молчал, так что, когда командир группы наконец остановился, гнетущая тишина в трубке заставила его подумать, не прервалась ли связь.

— Сэр? — с тревогой спросил он. — Вы меня слушаете?

— Да, — ответил Срывающий Печати. — Разумеется, мне хотелось бы услышать нечто совершенно другое, но… да, я все понял.

— Я очень сожалею, сэр, — пробормотал Война. — Ума не приложу, как им удалось проскользнуть мимо нас, но тут до сих пор царит такой хаос…

— Несомненно, — произнес Срывающий Печати с такой категоричностью, что Война вздрогнул, словно от пощечины.

Но когда голос в трубке зазвучал снова, в нем не было уже ни резкости, ни раздражения.

— Ладно, я предпочел бы, чтобы все не заходило столь далеко, но пусть будет так.

— Сэр, нам продолжать наблюдение за станцией всю ночь?

— Нет. Они скрылись, но это не страшно.

— Прошу прощения, сэр?

— Нам же ведь известно, куда они направляются, — задумчиво произнес Срывающий Печати, словно рассуждая сам с собой.

— Приготовиться идти на перехват?

— Нет. Нам с самого начала было известно, куда они в конце концов попадут, если им представится такая возможность. Будет лучше нанести удар там, где еще одна кучка трупов не привлечет особого внимания. У нас на руках по-прежнему остается главный козырь. В этом будет определенная симметрия, подобающая завершенность. Я с нетерпением жду возможности оказаться на месте и лично наблюдать за этим.

— Сэр, вы собираетесь отправиться вместе с нами? — спросил потрясенный Война, чувствуя страх и в то же время восторженное возбуждение.

До сих пор ему лишь однажды доводилось лично встречаться со Срывающим Печати. Чума с ним ни разу не виделась, и Война использовал это обстоятельство как неопровержимое доказательство своего более высокого положения в иерархии.

— Разумеется, — подтвердил Срывающий Печати. — Собери свои силы, все без исключения, и ожидай координаты места назначения. Я буду ждать вас там. Мы вместе завершим это дело. Да, Война, и еще одно.

— Что, сэр?

— Забудь об этой неудаче.

— Слушаюсь, сэр, — пробормотал Война, чувствуя, как от этого сострадания, не свойственного Срывающему Печати, его захлестывает волна паники.

— Неисповедимы пути Господни, — продолжал Срывающий Печати. — Закрывается одна дверь, и тут же открывается другая, ведущая к славе.

— Так точно, сэр, — сказал Война, чувствуя, как по спине и затылку пробежали холодные мурашки, хотя он и не мог сказать, вызваны они восторгом или ужасом.

Они находились в море почти две недели. Томас не мог точно сказать, что он ожидал увидеть в Сидзуоке, но судно его поразило. Оно оказалось огромным, больше ста футов в длину, оснащенным самым современным оборудованием для изучения моря, в том числе гидролокатором и двухместной подводной лодкой. Управляла им команда из двадцати двух человек, это не считая ученых и гостей, размещавшихся в каютах. Судно принадлежало аквариуму Кобе. Номинально экспедицию возглавлял Паркс, но на борту он был самым обыкновенным пассажиром. Томас понятия не имел, что этот тип сообщил руководству аквариума, но он несколько раз подолгу звонил куда-то из поезда, затем еще, когда они уже приехали в порт, и лишь после этого экспедиция была наконец одобрена. Одному богу известно, как ему удалось выразительно представить те скудные доказательства, которые имелись у них в распоряжении, но в конце концов капитан Накамура с типично японской вежливостью приветствовал четверых пассажиров на борту судна.