Фил Уитейкер - Портрет убийцы

— Да ведь и сам он был занят, верно? Вы же говорили, как он уставал от сменной работы.

— Да.

— Но он смотрел вперед? Предвидел, что наступит время, когда вы оба будете менее заняты? Когда он сможет своим присутствием играть значительную роль в жизни внучки?

— Да, по-моему, так, да.

— Как и играть существенную роль в вашей жизни?

— Да.

— Едва ли это соответствует умонастроению того, кто собирается убить себя, не правда ли?

………………………

— Мисс Артур?.. Мисс Артур, по-моему, адвокат спрашивает, считали ли вы, что у вашего отца вообще была депрессия?

— Извините, нет. Я не считала, что у него была депрессия.

— Вы не считали или не знали?

— Я не уверена.

— Мисс Артур, раньше, давая показания, вы утверждали, что не считали вашего отца страдающим от депрессии. Теперь вы говорите, что не уверены. Так что следует считать правильным?

— Извините. Просто… ну, словом, чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что если бы у него была депрессия, я, наверное, была бы последним человеком, который узнал бы об этом.

(Выступления свидетелей заканчиваются.)

— Так ты нашла его?

Пол заговорил впервые после того, как мы проехали службы восточной части Лестерского леса. Ни один из нас не произнес ни слова после чисто формального обмена фразами, когда мы проверяли багаж, грузились и наконец выехали на дорогу обратно в Лондон.

— По-моему, да. Внешний вид коттеджа изменился с тех пор, как был сделан снимок, но я уверена, что это он.

— И?

— Да. Это было прекрасно. Я рада, что съездила туда.

Краешком глаза я вижу, как он кивает. Я смотрю в зеркальце заднего вида, переключаю индикатор, объезжаю цепочку грузовиков с ярко горящими в ночи фарами.

— Значит, хоть что-то прошло по плану.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну, что это великое путешествие не имело успеха, верно, или все-таки имело? Оно что-то тебе дало?

— Я не стану с тобой разговаривать, если ты будешь таким.

— Каким? Я искренне интересуюсь, Зоэ. Мне хотелось бы знать: приезд сюда, вид твоего старого дома, встреча с другом твоего отца, поездка в Рюли — изменило ли это хоть что-то.

Я добираюсь до головы колонны, возвращаюсь на внутреннюю полосу, какое-то время молча еду по ней. Предстоит долгий путь домой. Мне хочется съехать на обочину, сказать Полу, чтоб вылезал, проделать остаток пути вдвоем со спящей Холли. Теперь я жалею, что у меня не хватило духу поступить так, как я фантазировала, и уехать без него.

— Я лишь надеюсь, что все войдет в норму, что мы сможем спокойно жить до конца наших дней.

Мелькающие над шоссе знаки указывают ограничение скорости до пятидесяти миль в час. В двух-трех милях впереди я вижу сосредоточение хвостовых огней, мутный отсвет медленно продвигающегося транспорта.

— Я скажу тебе об одном, к чему я пришла: мы не трогаем денег Холли.

— Извини?

— Я решила, что мы не воспользуемся ими для переезда. Папа не хотел, чтобы они пошли на это. Если бы он хотел, он не стал бы класть их на ее имя.

— Ты же слышала, что сказал адвокат. Что он сделал это, желая уберечь нас от налогов.

Я трясу головой:

— Нет, он хотел, чтобы эти деньги пошли Холли.

Пол вздыхает.

— А более просторный дом с садом и то, что мы с тобой не будем надрываться, чтобы выжить, — разве это не в ее интересах?

— Я не собираюсь это обсуждать, Пол. Так я решила. И ставим на этом точку.

Теперь умолкает он. Я чувствую, как он мрачнеет.

— Послушай, я знаю, это оказался трудный для тебя уик-энд. Извини, если я был не в лучшей форме. Но он был трудным и для меня.

— В каком смысле?

Я почти слышу, как он думает, могу представить, какие мысли крутятся в его голове. Что он хотел бы сказать, какую тяжесть сбросить с плеч; раздражение, которое он вчера вечером не сумел сдержать, было лишь верхушкой айсберга. Только он этого не сделает, не станет раскрываться, пока деньги папы можно ухватить. Какой же он жалкий. Не время было проявлять себя при жизни папы, не время обижаться на то, что он считает моей нелояльностью. Все это тихо погребено с того момента, когда он понял, как деньги могут изменить его жизнь… наши жизни. Горький смех поднимается во мне, я заставляю себя сдержаться. Пол был всегда таким безразличным, таким готовым выкинуть папу на свалку трудных родных. И папа не был легким тестем — я это понимаю. Но каким же он был умным, каким умным.

— Послушай, Зоэ, не будем принимать поспешных решений, о'кей? Пусть пройдет немного времени. Ты все еще расстроена, в атмосфере присутствует чувство вины. Может, стоит попридержать мысль о переезде, вернуться к ней в конце года.