Френсис Бейли - Защита никогда не успокаивается

Монарски с самоуверенным видом начал перекрестный допрос. В руке он держал листок бумаги.

— Вы утверждаете, мистер Дюбуа, — сказал он, — что разговаривали с лейтенантом Вильсоном в присутствии этого священника, не так ли?

— Да, так.

Монарски взмахнул бумажкой перед Дюбуа.

— Вы когда-нибудь давали письменные показания полиции Лоуэлла?

Дюбуа опустил глаза.

— Да, давал.

— Это ваша подпись под документом?

Дюбуа кивнул.

— Разве в этих показаниях вы не говорите, что недостаточно хорошо разглядели женщину, которую в тот день приняли за Бетти Эджерли, и не уверены, что это была она?

Дюбуа снова кивнул, и Монарски сел на свое место.

Наступил мой черед. Дюбуа ничего не сказал мне об этих показаниях, и я должен был постараться исправить ущерб, причиненный перекрестным допросом. Дюбуа рассказал, что в полиции ему приказали подписать эти показания. Они сказали, что если откроется его прошлое, это грозит ему большими неприятностями, что лучше всего ему не вмешиваться и не лезть в свидетели. Он подписал показания. Но теперь он решил вмешаться. Он готов показать под присягой, что свидетельство, данное в полицейском участке, — сознательная фальсификация, а его теперешние показания — истина. Для этого заявления требовалась смелость, и я чувствовал, что она должна произвести впечатление на присяжных.

Джон Тобин согласился со мной и начал активные поиски священника, который сопровождал Дюбуа в полицейский участок, а впоследствии получил приход где-то в другом штате.

Тобин также поручил мне допрос Джорджа Эджерли. Показания Эджерли были ключевым моментом. Когда подсудимый дает показания под присягой, он неизбежно становится своим главным свидетелем: если он говорит, что невиновен, и присяжные ему верят, он непременно будет оправдан. Без сомнения, для начинающего адвоката вести допрос Джорджа Эджерли было редкой удачей. К тому же я мог хоть чем-то помочь Джону Тобину. Все участники судебного заседания боялись, что он может не выдержать того напряжения, которого требовал этот допрос.

Мое участие в допросе имело свои минусы. Я пропустил половину суда. Я не был знаком с показаниями, оказавшими большое влияние на присяжных. Я мог прочитать протокол, но если бы мне пришлось прочитать все 1700 страниц, не осталось бы времени поработать с Эджерли. А это было очень важно для нас обоих. Для меня — потому, что факты, как их знает подсудимый, часто отличаются от того, как их излагают другие свидетели; для Эджерли — потому, что если я начну допрос без предварительных обсуждений, ему будет трудно понять, к чему я клоню, задавая свои вопросы. Я решил забыть о протоколах и заглядывать в них только, если понадобится какая-нибудь справка. Лучше заняться самим Эджерли; у него была прекрасная память и просто удивительное для неспециалиста умение выделить в показаниях главное. Я предоставлю это Джорджу — положусь на него, и пусть он сам скажет мне, какие показания требуют объяснения или опровержения.

Всю эту и две последующие ночи мы с моей секретаршей (и будущей женой) работали с Эджерли. Тюремщик с женой, которые жили тут же, на территории тюрьмы, предоставили нам свой дом и снабжали кофе и бутербродами. Я расспрашивал Эджерли, а Вики все стенографировала. Мало-помалу мы разобрались со всеми фактами по «делу о безголовом трупе».

Необходимо рассказать предысторию событий. У Джорджа и Бетти Эджерли было не супружество, а, скорее, мирное сосуществование. Если о Джордже можно сказать, что он слегка сбивался с пути истинного, то Бетти далеко уходила с этого пути. Она могла исчезнуть на много дней, а потом вернуться домой без всяких объяснений, где была. Девизом Джорджа в подобных случаях было: «Живи сам и давай жить другим»; он не задавал вопросов.

В вечер ее исчезновения они ужинали в ресторане недалеко от побережья. Был декабрь 1959 года, и, когда они возвращались домой, пошел снег. Они не были в ссоре, но Бетти по дороге молчала и выглядела расстроенной. Джордж подозревал, что у нее в это время был с кем-то роман и именно этим вызвано ее плохое настроение. Но он не имел ни малейшего представления, кто мог быть этот другой.

Когда они ехали через Лоуэлл, их машина застряла на скользком подъеме. Джордж оставил Бетти в машине и отправился за помощью. На вершине подъема он заметил оранжевый снегоочиститель, но остановить не сумел. Когда он вернулся, машина была пуста. Он принялся искать Бетти, звать ее. Потом подумал — какого черта? Она уже не в первый раз исчезает. С тех пор он ее больше не видел.