Мария Брикер - Кокон Кастанеды

Дамскую комнату Настена отыскала мгновенно и скрылась внутри, а Николай Владимирович, не церемонясь, плюхнулся за свободный столик, ожидая, что с минуты на минуту швейцар опомнится и вышвырнет его вон. Зря он осенил его крестным знамением, Настя ведь советовала руку не поднимать. Может, и пронесло бы. Главное, чтобы швейцар силовое воздействие не применил, задерживаться в этом гнезде недобитой буржуазии они не собираются. «Гнездо буржуазии» изнутри сияло богемским хрусталем люстр и дорогим паркетом. Стены отделаны белым мрамором, декоративные фонтаны, стулья с обивкой из натурального шелка, дорогие портьеры, фарфор и серебро на столах, вышколенные официанты в белоснежных перчатках. Страшно даже представить, сколько стоит здесь отобедать! Посетителей, однако, было довольно много. За изысканно сервированными столами сидели дамочки в роскошных вечерних платьях и мужчины в дорогих костюмах. Очевидно, здесь праздновали какое-то торжество. Со сцены звучала живая музыка, трио музыкантов во фраках исполняли блюз. Один из музыкантов играл на саксофоне… Смех и голоса вдруг стихли, Николай слышал только саксофон, только саксофон и ничего больше. Как вспышка в голове, что-то щелкнуло, и промелькнули картинки, нечеткие и размытые, но эти картинки были из его прошлого. В груди началась аритмия, и он провалился в стремительный водоворот, как в воронку. Николай очнулся: в зале действительно было тихо, все с любопытством смотрели на него, а рядом топталась целая рота обслуживающего персонала.

- Гражданка монахиня, будьте добры, покиньте ресторан, - склонившись к его уху, настойчиво требовал менеджер. - У нас тут не богадельня, никто кормить вас бесплатно не будет. Ступайте в монастырь. У нас тут высший свет, понимаете ли, питается. Дресс-код у нас тут полагается, а вы явились в приличное место в грязном, с позволения сказать, костюме.

- Я же говорил, что она по-русски не понимает, - доложил швейцар. - Может, ее за шиворот, и все дела? - предложил он, но менеджер зыркнул на него так, что швейцар стал ниже ростом.

- Где девочка? - спросил Коля, наконец обратив внимание на то, что Настена не вернулась из туалета, хотя времени прошло довольно много.

- Ваша девочка туалетную бумагу и мыло из клозета сперла. Нехорошо-с.

- Где она? - рявкнул Николай.

- Тихо, прошу вас, не шумите. С ней все в порядке, она в моем кабинете заперта. Пойдемте, я вас провожу, и мы с вами по-хорошему простимся. Я даже дам вам с собой еды.

- Что происходит? - поднялся из-за стола один из посетителей, крупный мужчина в летах, с аккуратной бородкой.

Менеджер позеленел.

- Просите, бога ради, Иван Денисович! Сейчас мы все уладим, - залепетал он, кланяясь в сторону гостя.

- Что она хочет? - пробасил Иван Денисович.

- Проходимка, монахиней прикидывается. Видно, промышляет в монашеской рясе, - высказал предположение менеджер. - Девчонка с ней еще, оборванка, воровка малолетняя, из туалета рулон французской бумаги умыкнула и мыло ароматическое с глицерином.

- Я спрашивал, что она хочет? - громыхнул на весь зал Иван Денисович.

Менеджер слился лицом с белым мрамором стен.

- На саксофоне хочу сыграть, - заявил Николай.

- Да вы что, в самом деле, себе тут позволяете? - разозлился менеджер.

- Пусть играет! - милостиво разрешил Иван Денисович. - Хорошо сыграет, денег дам… на храм, - усмехнулся он и по-барски развалился на стуле. - А плохо сыграет и испортит мне праздничный банкет… - Иван Денисович сделал суровую паузу - все замерли и перестали дышать, - денег не дам, - добавил он и басовито захохотал. Гости тоже засмеялись, раздались редкие аплодисменты.

Николай Владимирович поднялся и пошел на сцену. Попал, подумал он обреченно. С какого это перепугу он решил, что умеет играть на саксофоне? А вдруг не умеет или забыл, как играть? В этом случае жить ему осталось недолго, и Николай Владимирович принялся читать молитву «Отче наш». Один из музыкантов передал ему саксофон, Николай взял инструмент в руки и почувствовал себя уверенней, но из-за волнения никак не получалось воспроизвести в памяти хотя бы одну композицию.

- Что играть? - спросил он у зала.

- На свое усмотрение, - сказал Иван Денисович.

Николай кивнул, набрал воздуха и начал играть джазовую композицию Армстронга «Хеллоу, Долли», пальцы сами ее отыскали. Композицию он до-играл с трудом, где-то на середине вдруг закончился воздух в легких, лица пред глазами расплылись, закачался зал, потолок стал ниже. Но доиграл, вытер рукой холодный пот со лба, поклонился, отдал инструмент музыканту и в полубреду, покачиваясь, словно моряк, вернувшийся из длительного рейса, спустился со сцены и побрел к выходу из зала. Его вернули и усадили за стол. Через минуту вокруг засуетились официанты, на столе появилась закуска, напитки, фрукты, черная и красная икра. Привели Настю, причесанную, умытую и испуганную. За столик присел Иван Денисович, почесал бороду, сложил руки на пивном животе, взглянул на Колю.