Роберт Голдсборо - Последнее совпадение

— Ладно, считай, что комплиментов мы друг другу наговорили предостаточно. Теперь скажи: Вульф и правда пытается выгородить Майкла Джеймса и найти вместо него другого убийцу?

— Довольно любопытное умозаключение.

Понизив голос, Лон произнес, медленно выговаривая каждое слово:

— Арчи, ты же сам знаешь, что я тебе ещё пригожусь. Давай выкладывай!

Видали вы таких нахалов?

— Ты прав, — ответил я, — так и быть, намекни в завтрашнем выпуске, что из осведомленных источников просочились слухи, будто Ниро Вульф заинтересовался этим делом.

— Господи, и это все, на что ты способен?

— Пока — да, хотя готов пообещать: если и как только что-нибудь случится, ты узнаешь об этом первый. Между прочим, так всегда и раньше было. А теперь… между прочим, ещё даже орудие преступления не найдено верно?

— Да, насколько мне известно. Слушай, Арчи, но ведь юный Джеймс сам признался! Почему Вульф считает, что он невиновен?

— Молодец, тонко подкапываешь, — похвалил я. — Однако больше мне пока добавить нечего.

— Эх, Арчи, я ожидал от тебя большего, — укоризненно произнес Лон, на что я остроумно заметил, что до сих пор не включен в штат платных осведомителей «Газетт». В ответ Лон употребил одно излюбленное Кремером словцо, и швырнул трубку.

Не у спел я положить свою трубку, как позвонили в дверь. Выходя в прихожую, я обдумывал, что понадобилось Кремеру на сей раз, и был несказанно удивлен, увидев в прозрачное с нашей стороны стекло нашу клиентку.

— Заходите, — любезно пригласил я. — Хотя, должен признаться, что не ожидал вас увидеть.

Судя по её лицу, Норин всю ночь проплакала или вообще не смыкала глаз. А может и то, и другое сразу.

— Я… должна была увидеться с вами, — произнесла она прерывающимся голосом.

— О'кей, — кивнул я, усаживая её в красное кожаное кресло, а сам устроившись на своем стуле. — Я весь внимание.

— Это я его убила! — провозгласила Норин. — Своими руками.

— Вы убили Линвилла? Вы?

— Да. — Она смотрела сквозь меня невидящим взглядом.

— А полиция об этом уже знает?

— Нет, я… думала, что лучше сначала сказать вам. Мне ужасно стыдно, что я… солгала и вам и мистеру Вульфу.

— И вы согласились, чтобы ваш брат взял вашу вину на себя? — резко спросил я.

— Что вы — нет, конечно! Поначалу я надеялась, что он откажется от своих показаний, но он не отказался! Это просто ужасно!

— Еще бы. Ну хорошо, Норин — как именно вы убили Линвилла?

— Вы уже это знаете, — жалобно проскулила она. — В гараже… с помощью этой железной штуковины…

— Вы имеете в виду монтировку?

Она кивнула.

— А откуда вы знаете, где он держал свою машину?

— Я… Он как-то упомянул про это, когда мы… были вместе. Он очень любил свою машину и часто про неё рассказывал.

— А у вас завидная память. Долго вы дожидались, пока он приедет?

— Больше двух часов.

— В гараже или на улице?

— Господи, ну не все ли вам равно? — взмолилась Норин.

Я был непреклонен:

— Полиция все равно захочет это знать. Они не любят, когда концы с концами не сходятся. Скажите, сколько раз вы ударили? Крови было много?

— Господи, не знаю я! Я ничего не знаю! — Она уже кричала так громко, что перепуганный Фриц всунул голову в дверь — проверить, не требуется ли его помощь. Я жестом отослал его прочь.

— Сказал ли он что-нибудь после того, как вы его ударили? — не унимался я. Впрочем, нужды продолжать уже не было: Норин, уронив голову на колени, сотрясалась от рыданий. Я вручил ей носовой платок.

— Послушайте, Норин, — увещевающе заговорил я, когда речка чуть пообмелела, — я даже не могу погладить вас по головке за это нелепое представление. У мистера Вульфа и без того достаточно забот, чтобы беспокоить его такой ерундой. Да вздумай я только пересказать ему ваши слова, он бы вмиг меня уволил — и был бы прав! Однако лично я готов вас простить, поскольку вы наверняка пытались спасти своего брата. Это так?

Она кивнула, утирая моим платком замурзанную мордашку.

— Вы… вы держались со мной грубо, — всхлипнула она.

Я коротко хохотнул.

— Заявись вы со своими байками в полицию, вот тогда вам показали бы, что значит «грубо». — Я кинул взгляд на часы. — Послушайте, Норин, до прихода мистера Вульфа осталось меньше десяти минут. Я думаю, вы сами понимаете, что вам лучше исчезнуть подобру-поздорову. В том случае, конечно, если вы хотите остаться его клиенткой.

Норин снова кивнула, и я позволил ей в течение двух минут припудрить и легонько намазать заплаканное лицо. Она была настолько убита горем, что больше не раскрывала рта, и мне удалось выпроводить её на улицу без трех минут одиннадцать.