Фридрих Незнанский - Первая версия

— Фотиев? Полковник из Службы внешней разведки и по совместительству убийца моего мужа, Самюэля Спира.

— Откуда вы это знаете?

— Мне об этом рассказал Кларк и советовал опасаться этого человека.

— Почему Фотиев убил вашего мужа?

— Он не сам его, конечно, убил, он организовал автомобильную катастрофу. Самюэль легкомысленно влез в какие-то секреты, связанные с интересами внешней разведки. Норман предупреждал его, чтобы он прекратил частное расследование, но Самюэль не послушал его. И был убит.

— А Кларк в деле убийства тоже был замешан?

— Он утверждал, что нет. Но в этом я не уверена.

— Почему же вы вступили в сговор с убийцей вашего мужа?

Ее лицо стало жестким:

— Вы не знаете, как женщины умеют мстить. А у меня появилась возможность отомстить сразу всем. Назло Самюэлю я все-таки хотела быть по-настоящему богатой — почти все свое состояние он завещал фонду, а ведь я была его женой. Кларк постоянно обманывал меня — через фонд проходили громадные деньги, из которых мне перепадали жалкие крохи. Этими картинами я прекрасно возместила бы причиненный мне моральный и материальный ущерб.

— А как бы вы отомстили Филину и Фотиеву?

— Они бы от этой коллекции не поимели бы ни цента. Картины бы просто исчезли из их поля зрения. И я тоже. У меня все было подготовлено.

Я, честно говоря, поразился наивности этой одержимой женщины. Может быть, Филин с Фотиевым действительно бы ничего не получили, но у нее этот шанс был еще меньше. Вряд ли бы Буцков и Степашин выпустили из рук такой лакомый кусок.

Так что ее денежки плакали горячими и солеными слезами в любом случае.

— Когда вы отбываете из Москвы?

— О, вы даете мне совет убраться подобру-поздорову?

— Ну что-то вроде этого...

— Завтра вас устроит?

— Думаю, что это устроит вас.

— Позвольте уж тогда мне на прощание сделать красивый жест. — Она говорила уже совершенно спокойно, видимо окончательно взяв себя в руки.

Затем она вышла в другую комнату и через минуту вернулась, держа в руках тонкую папку для бумаг:

— Здесь все подлинные документы, подписанные Норманом Кларком и заверенные по всем правилам. Они касаются передачи картин Музею частных коллекций.

— Спасибо, — кратко сказал я, принимая бумаги.

Удивительно, но на эту женщину зла у меня не было. Мы расстались едва ли не друзьями.

Когда я приехал в прокуратуру, рабочий день уже закончился. Я вошел в свой непривычно пустой кабинет.

Я сидел за столом и машинально перекладывал с места на место бумаги. На душе у меня было еще более пусто, чем прежде. Все-таки даже моя служба, из-за которой я постоянно сталкиваюсь со смертью, не приучила меня относиться к ней спокойно. Особенно когда гибнут близкие люди...

Казалось бы, я уже должен превратиться в бездушную машину, настроенную на разгадывание запутанных преступлений. Но я почему-то не превратился. И каждая следующая смерть не закаляла меня, нет, она скорее как бы выбивала почву из-под моих ног.

Я знал, что и в этот раз я, конечно, переживу. Все переживу. Но шрамы на сердце остаются навсегда.

Если честно, то, по большому счету, меня в данный момент уже не волновала даже загадка смерти Нормана Кларка-Бородкина. Он все равно был для меня немножко абстрактным, этаким героем грандиозного шпионского романа. Его глянцевая улыбка с обложки «Парадоксов Кларка» так и не стала улыбкой реального человека.

Примерно так же мы читаем сообщения светской хроники, истории сложных отношений между принцами и принцессами, сенсационные статьи о загадках пиратских кладов и таинственных нюансах большой политики. Все это происходит вроде бы в том же самом мире, в котором живем и мы, но дотронуться рукой до этого мира, чтобы убедиться в его реальности, практически невозможно.

Мои глубокомысленные раздумья, которыми я спасался от слишком тяжелых воспоминаний о гибели Марины и Сережи, прервал телефонный звонок.

Если бы это звонил другой телефон, то я сделал бы вид, что меня здесь нет. Но это был телефон прямой связи с Меркуловым.

— Так ты, оказывается, на службе? — раздался серьезный голос Кости. — А я тебя повсюду разыскиваю.

— Да, Костя, вот сижу тут размышляю. Я хотел завтра с утра доложить тебе обо всех обстоятельствах...

— Да я уже и с Романовой беседовал, и с Грязновым. Так что я в курсе событий. Хотя твои комментарии были бы, конечно, не лишними. Но сейчас я о другом. Собери, пожалуйста, все материалы по делу Нормана Кларка и поднимайся ко мне.