Фридрих Незнанский - Синдикат киллеров

Перед расставанием он сказал, что разговор был сугубо личным, никаких претензий к нему не имеет, но и условия остаются прежними, то есть: да — да, нет — разбежались.

И уже провожая, на улице, хлопнул дружески по плечу и сказал:

— Уголовщины вокруг тебя многовато, тезка.

— Да ты-то откуда знаешь? — сам того не ожидая, вспыхнул Арсеньич.

Не злись, знаю. А чтоб ты не мучился, скажу, но снова между нами: давно уже сидит у вас мой человек. Но ты его не ищи. Пусть пока посидит. А вот с теми, кого твой хозяин пригрел, да и с ним самим нам не по пути. Вопрос решенный.

— Ты же его совсем не знаешь! — теряя надежду, почти закричал Арсеньич.

— Значит, это ты его плохо знаешь. А у нас им целая служба занималась. Ошибки исключены... Ну гляди, может, успеешь передумать. Разбежались?

Арсеньич как-то опустошенно кивнул.

Хлопнули по традиции по рукам и расстались.

Неужели приговор уже подписан?.. Что можно успеть сделать, что изменить, как убедить Женю, какими силами? Даже в Татьяне не видел Арсеньич такой силы...

Ехал он домой и перебирал в уме своих ребят: кто же из них? Ведь всех хорошо знал Арсеньич. Неужели снова ошибся? В ком? Ему теперь казалось, что именно этот вопрос стал главным.

Вид у Турецкого был весьма неприглядный. Воспаленные, покрасневшие глаза, растрепанные волосы спадали на лоб, наспех повязанный галстук, мятый воротничок рубашки — все говорило о бессонной ночи. Грязнов не поехал домой, остался с другом, и они почти до рассвета проговорили, пили кофе, накурились до одурения в поисках безопасных вариантов спасения Ирины и дальнейших действий.

Они догадывались, где ее могли спрятать похитители. Все сейчас, так или иначе, сходилось к Никольскому. Но от весьма недвусмысленных угроз Барона — это был, конечно, он, Саша не сомневался, — противно дрожали руки и башка переставала варить.

С этим они и прибыли к Меркулову. Тот уже ознакомился со всеми последними материалами и подтвердил самые худшие опасения Саши.

Рано утром из Дорохова, со станции, звонил Горелов, коротко рассказал о визите бандитов и заявил вполне официально, что в главаре он узнал Брагина по кличке Барон, а в картотеке нашел подтверждение, и теперь уже все сомнения отпали.

Костя позвонил Романовой и попросил о личном одолжении: послать к старику кого-нибудь из техотдела — починить ему телефонную проводку и поставить аппарат. Сегодня, к сожалению, все стало почти неразрешимой проблемой.

А затем Меркулов предложил снова вызвать Никольского для уточнения отдельных фактов, возникших во время прошлой беседы, и здесь предъявить ему постановление на проведение обыска у него в Малаховке на основании подозрений, связанных с похищением Ирины Фроловской, и ряда криминальных эпизодов, в которых так или иначе упоминалось его имя.

Отсюда же вместе с ним, но так, чтобы у него не было возможности предупредить соучастников преступления, выехать на дачу. Руководителем оперативно-следственной группы назначается Турецкий. Попросить Романову усилить группу вооруженными муровцами. И обязательно взять с собой Семена Семеновича Моисеева. Там, где дело касается сложной техники, он незаменим. Что же до ареста, то этот вопрос решится в процессе обыска.

На том и остановились.

Никольский приехал один, без охраны. Или ничего не боялся, или было уже на все наплевать. И внешне он заметно сдал по сравнению с прошлым разом, когда перед следователем предстал респектабельный, уверенный в себе бизнесмен высшего класса. Сейчас Никольский как бы приугас, движения лишились прежней четкости, потух проницательный взгляд. И вообще, он чем-то напоминал фаталиста, который окончательно решил для себя: будь что будет.

Ознакомившись с постановлением, небрежно кинул его на стол и с ожиданием взглянул на присутствующих.

— Ваше право, — негромко сказал он. — Ищите, не могу вам этого запретить. Хотите сейчас ехать? Пожалуйста. Моя машина у подъезда.

Очень не понравилась такая покорность Турецкому. Слишком спокоен был Никольский. Лицо его будто окаменело, исчезли даже живые интонации в голосе, он стал монотонным и невыразительным.

В «Волге» он сел на заднее сиденье — рядом с Турецким, Слава устроился рядом с водителем. Никольский откинул голову, закрыл глаза и не изменил позы до самого приезда на дачу. Оперативники следовали за ними в служебной «Волге» и «рафике».

Среди дачного персонала возникла растерянность. Это был уже второй обыск. Все помнили, чем закончился первый — тюрьмой для хозяина. Привели понятых, и группа немедленно приступила к работе, прочесывая каждый метр жилой площади и огромного участка. Но, как и в первый раз, обыск ничего существенного не давал, хотя длился уже добрых три часа.