Фридрих Незнанский - Ошибка президента

Григорий Иванович теперь постоянно развлекал жителей Ольги и приезжих выступлениями и призывами с трибуны. Он при всякой возможности внимательно изучал по телевизору походку своего двойника, перенял его манеру говорить – громко, внушительно, отрывисто, специально съездил во Владивосток, чтобы купить себе светло-серый костюм, какой обычно носит Президент. С этой поездкой тоже вышел курьез.

В те дни весь Владивосток готовился к приезду Солженицына. На вокзале знаменитого писателя уже ждал специальный вагон. Наконец подкатил автобус, и Александр Исаич собственной персоной вышел к россиянам.

В этот самый момент Григорий Иваныч в своем новом сером костюме пробился прямо к автобусу.

– Андрей Степанович, – воскликнул Солженицын, – я не знал, что вы тоже будете здесь!

Страсть подражания Президенту настолько захватила Григория Ивановича, что даже жену, тихую скромную женщину, которую звали просто Зина, он переименовал в Фаину Петровну. Жена поначалу возмущалась, но через некоторое время привыкла и, услышав призыв мужа: «Фаина, ты где?» – отвечала из огорода: «Ну чего?»

Стоит ли говорить, что Григорий Иванович собирал все фотографии своего двойника, какие только мог добыть, и время от времени, когда никто не видел, стоял перед зеркалом, стараясь придать лицу, как он говорил, «государственное» выражение.

И надо отдать должное отставному майору, руководителю театрального кружка – ему удалось добиться поразительного сходства с российским Президентом.

Далеко не всегда Турецкий занимался порученными делами с таким рвением, какое вызвало у него убийство Леонида Бурмеева. Можно сказать, что сейчас свое рабочее время он распределял поровну между делом Бурмеева и всех остальных убитых банкиров. Так, первым делом он послал запрос относительно связей Бурмеева, его прежней жизни, учебы и работы.

Картина получалась довольно типичная. Леонид Бурмеев закончил Московский энергетический институт по специальности «математическое моделирование». Преподаватели и соученики отмечали его редкую усидчивость, которая в сочетании со способностями делала его одним из первых студентов на курсе. После института Бурмеев по распределению попал в ЦНИИЦВЕТМЕТ, где занимался компьютерной обработкой данных по цветной металлургии. Вскоре после окончания института он женился на своей однокурснице, роман с которой начался у него значительно раньше – когда на втором курсе их послали в колхоз на картошку.

Первая жена Леонида Нина работала скромным инженером в конструкторском бюро. Через два года после свадьбы у них родился сын – Максим Бурмеев, которому, как подсчитал Турецкий, сейчас должно быть уже лет двенадцать.

Через работников ЦНИИЦВЕТМЕТа Турецкому удалось раздобыть фотографии тех лет – любительские серые снимки, сделанные в отделе на сборище по поводу Нового, 1985 года. Саша не мог сдержать улыбки, глядя на этих бедненько и старомодно одетых, но таких веселых людей, на столы, уставленные бутылками, на разложенные по тарелкам (явно «позаимствованным» из местной столовой) закуски. Между прочим, фигурировали итальянский вермут «Чинзано» и коньяк «Арарат», причем не фальсифицированный. О закусках и говорить не приходится – тут тебе и шпроты, и ветчина, и сыр. Несколько удивляло стандартное 12-литровое эмалированное ведро на краю стола.

– Посуду мыть? – предположил Турецкий.

– Да нет, – подавил смешок бывший коллега Бурмеева, – это салатница: народу-то много, всей лабораторией отмечали… Весело жили, – вздохнув, заключил он после паузы.

Среди прочих – Леонид: в свитере, который ему связала жена, в очках с простой «совковой» оправой. На одной из фотографий он запечатлен с бутылкой шампанского в руках – на лице застыло удивление, а пенистая жидкость так и хлещет наружу. Даже по этим достаточно невыразительным снимкам было видно, как здорово они тогда повеселились.

«Да, ведь это было еще до антиалкогольного указа», – сообразил Турецкий.

Пройдет десять лет – и этот веселый очкарик превратится в солидного человека, банкира, который не спеша выходит из нового «мерседеса», но за прекрасными очками в тонкой металлической оправе – холодные и невеселые глаза.

С началом перестройки Леонид сперва ударился в политику – собирал подписи под открытыми письмами, ходил на митинги, но очень скоро отошел от всего этого. Он раньше многих других понял, что наступает эпоха не идеалистов, а деловых людей. И организовал кооператив по ремонту и продаже компьютерной техники.