Татьяна Моспан - Партия в преферанс

- Думаешь, будет прок? - спросила Степановна.

- Не знаю, родимые мои. Только пусть меры принимают. Зачем нам такая милиция, только водку жрать, да браконьерствовать, больше ничего не умеют. У одного перцы из-под пленки поснимали, к другому в избу забрались. И что? Никого не нашли.

- Не хотят потому что.

- Вот я и говорю, пусть разберутся, - решительно сказала старушка.

- Да что твои перцы. Тут все заборы поснимали, которые из алюминия. Кусками вырезали и сдали в пункт приема. Братья Панкратовы контору открыли, а Ленька Лоскут у них компаньон. Прикрывает.

Народ в автобусе зашумел.

- Эти пьяницы Панкратовы скоро всех оголят. У Ведеркиных дом угловой, с двух сторон сетку-рабицу сняли. Сама Ведеркина орала недавно на Лоскута. Каким, мол, местом ей теперь свой участок загораживать? Там козы шляются и коровы. Заберется скотина в огород, все повытопчет. Стыдила его, стыдила, а толку... Такому ссы в глаза, все божья роса.

- Ведеркина любит поплакаться, - возразил женский голос из середины автобуса. - Чего жаловаться? Пенсию получает.

После этих слов началась перебранка:

- Так ведь у неё на шее сын-пьяница, в городе живет, детей нарожал, а все с матки деньги тянет.

- Да она все лето клубнику на базар в город возила, корзинками продавала.

- А ты, поди, поухаживай за ней, за клубникой-то, спина отвалится. Чужие деньги все считать горазды.

С обсуждения доходов Ведеркиных пассажиры перешли к сведению личных счетов.

- Сейчас пенсионеры самые обеспеченные люди. А много ли им, старикам, надо? Могут и помочь...

- Жаловаться начальству надо, - перекрывал общий шум тонкий голос бабки Дарьи.

Постепенно споры затихли.

После того как несколько пассажаров вышли, на задней площадке стало посвободнее. Першину удалось наконец протиснуться в угол, подальше от громыхающего бидона. Он по-прежнему смотрел в окно, пытаясь угадать знакомые места.

Вначале он не прислушивался к разговорам в автобусе. Но, услыхав про Сычевых, насторожился. Это какие же Сычевы, не из Ежовки ли?.. Точно, вспомнил он, старого Сыча Егором звали, а сына его - Ленькой. Вредный был пацан, года на три Кольки постарше. Его в детстве Лоскутом дразнили. Значит, это прозвище так за ним и осталось.

- Карманово, - объявила кондукторша.

Николай взглянул на часы. Карманово находилось примерно на полдороге между Родомановым и городом.

В автобус в переднюю дверь вошел коренастый мужик с красной мордой и окинул взглядом весь салон.

Бабка Дарья, сидевшая на заднем сиденье рядом с тучной Степановной, подтолкнула свою соседку.

- Легок на помине. - Она указала глазами на нового пассажира. - Принесла нечистая молодого Сыча.

- Знать, в Карманово зачем-то таскался.

Говорили они тихо, и Николай их не услышал.

Красномордый, с явным преимуществом продолжал оглядывать публику. Цепкий взгляд ненадолго задержался на Першине, и Николаю почему-то неуютно сделалось от его внимательных глаз. Мордастое лицо смутно кого-то напоминало, да и в коренастой фигуре почудилось что-то знакомое.

Першину неудобно было пялиться на пассажира, и он уже до самого Родоманова не обращал на него внимания.

Со странным чувством вышел на небольшой центральной площади. Все вокруг заасфальтировано и ничем не напоминает пыльный пятачок, где гонял в футбол с родомановскими мальчишками, дожидаясь, когда в местный сельмаг привезут хлеб. Липы вот, правда, стоят старые, они и тогда здесь росли. А напротив двухэтажное здание из красного кирпича, в котором находилась поликлиника. Здание уцелело, только сейчас оно казалось маленьким, словно вросшим в землю.

Не задерживаясь, Николай зашагал по улице, которая должна была привести его на окраину поселка.

Конечно, здесь все изменилось, а чего он ждал? Вон и пятиэтажки выстроились на том месте, где раньше были обычные деревянные домики. Что-то снесли, что-то построили, жизнь не стоит на месте. То тут, то там виднелись ларьки с яркими витринами, торговые палатки. Сюда тоже добралась цивилизация. Возле одного небольшого магазинчика, выкрашенного в ярко-желтый цвет, стояла темная иномарка.

Николай замедлил шаг. Надо зайти, отовариться, решил он и шагнул в открытую дверь.

В магазинчике, кроме продавщицы и красномордого пассажара из автобуса, никого не было. Першин удивился: это когда же мордастый опередил его? Вроде шел сам быстро, нигде не задерживался.

Одну из полок магазинчика занимало спиртное. Ого, удивился Николай, такое разнообразие, прямо как в столичном магазине. Минуту он боролся с собой. Черт с ним, решил, куплю бутылку, чтобы не простыть, в августе ночи уже холодные.