Татьяна Моспан - Смерть в рассрочку

Сема уже знал, что будет дальше...

Он выскочил из-за своего укрытия и рванул к пальме.

- Ложись! - заорал он и, схватив Вячеслава Анатольевича за руку, выдернул его из кресла.

В последнюю долю секунды он увидел, что качок, как снаряд, метнулся к своему боссу.

Тут же прогремел взрыв. Кто-то заорал не своим голосом.

Ничего не понимающий Карлин открыл глаза и увидел, что от кресла, в котором он только что сидел, ничего не осталось, а на сохранившихся кое-где пальмовых листьях клочьями висело что-то непонятное.

- Батюшки! - раздался рядом чей-то голос. - Разворотило-то как все! Ужас...

Вячеслав Анатольевич продолжал смотреть туда, где только что стояло кресло.

- А это что? - прошептал он побелевшими губами, вглядываясь в странные клочья на листьях.

Это висели остатки соболевой шубки, которую он собирался подарить Лидочке.

У него затряслись губы. Это... это он мог бы сейчас там... клочьями!..

Карлин, отгоняя подступившую дурноту, с ужасом оглянулся. Где тот парень, который спас его?..

Рядом с ним громко сопел и что-то бубнил опростоволосившийся охранник, который тоже с трудом приходил в себя. Не привиделся же Вячеславу Анатольевичу его спаситель?..

А Сема исчез. Не дожидаясь аплодисментов. В такой суматохе это было нетрудно. Он видел, как Карлину помогли подняться, как он растерянно таращил глаза. Еще пара секунд, и его пришлось бы не поднимать, а соскребать с полу, желчно подумал Резаный.

Второй охранник появился возле своего объекта вместе с двумя сержантами. Этот качок вообще отделался легким испугом.

Место взрыва оцепила милиция, и Сема незаметно скрылся.

Глава 9

Борис Ефимович Мастинский в прежние времена был мелким чиновником, настолько мелким, что о его существовании не всегда помнило непосредственное начальство.

Невысокого роста, невзрачный, он на первый взгляд не производил впечатления могущественного человека.

Лысеть Мастинский начал с тридцати двух лет, и к пятидесяти уже имел обширную лысину, которую пытался прикрыть, начесывая на неё волосы сбоку. Выглядело это жалко и нелепо, что и отметила недавно

Ирэн Сайгина.

Борис Ефимович углядел девушку в офисе её отчима, с которым у него были дела - они знали друг друга много лет - и неожиданно для себя влюбился.

Жена ушла от Мастинского давно, ещё когда был нищим и неимущим, и он меньше всего жалел об этом. Несложившуюся личную жизнь компенсировало другое.

Начавшийся в стране раздрай превратил маленького невзрачного чиновника в значительную фигуру, монолит, которому иной министр поклониться за честь считал. И то сказать, министров много, и меняются они, как перчатки при нынешнем бардаке, а он, Мастинский, один. С ним уже сейчас считаются, вернее, он заставил с собой считаться, но то, чего он достиг, это ещё не вершина.

Начинал Борис Ефимович с малого, ещё при Горбачеве. Моментально почувствовал перелом и занялся бизнесом. Ничем не гнушался, лишь бы деньги заработать. Был он необычайно расчетлив и умен. Там, где другие миндальничали, он железной рукой прихватывал за горло. Потому и преуспел.

Сколотил в перестройку небольшой капиталец. Дальше - больше. Началась приватизация. Ну, тут уж развернулся как следует. Он прекрасно разобрался в ситуации и начал хапать по-крупному. Без оглядки, не опасаясь, что его схватят за руку. Основал несколько акционерных обществ, дал хорошую рекламу. Люди понесли ему деньги. Точнее, не ему, а в эти самые акционерные общества и банки. Он сулил невероятные прибыли и удивлялся, как нормальный человек может поверить в такое. Ну как?!.. Он все рассчитал точно. Грянул час - и банки эти, хлоп, закрылись.

Он не скрывался, как другие, от правоохранительных органов. Документально все было оформлено - комар носу не подточит. Банкротство-с, не извольте беспокоиться.

Но люди, не понимая этого, беспокоились. Как стадо баранов, потерявшее вожака, метались они у заколоченных входов в офисы, где совсем недавно им сулили несметные прибыли, как в стране дураков из старой детской сказки. Кретины! Неужели кто-то будет таскать каштаны из огня для других? Страна непуганых идиотов...

Люди, их беды, горести - для Мастинского не существовало таких понятий. Если это выгодно для него и пройдет безнаказанно, значит, надо брать и рвать. Это была игра с несуществующими правилами.

Мастинский стал состоятельным человеком.

Он с усмешкой вспоминал те времена, когда ходил в младших научных сотрудниках НИИ, куда попал почти случайно, воспользовавшись мелким знакомством. Он был счастлив тогда до потери пульса, считая, что ему крупно повезло. Не каждому дано перейти из чиновничьей конторы в научно-исследовательский институт всесоюзного значения.