Татьяна Моспан - Смерть в рассрочку

- Тогда жду.

С Кузей, Виктором Кузьминым, которого все называли Кузей, руководителем вокально-инструментального ансамбля "Перелетные птицы", Стрелецкая была знакома очень давно. Когда Лере с маленькой Дашкой на руках приходилось тяжело, он не раз помогал ей. Он всем помогал. Вытаскивал солиста Алешку из пивнушек, возился с ним, воспитывал. Жалел талантливого парня, который без него давно бы пропал.

Это Кузя в свое время привел Стрелецкую в "Белый жасмин". Еще тогда он предсказывал Лере успех. Так и вижу тебя в большом концертном зале, улыбающуюся, говорил он. Цветы, аплодисменты, восторженные крики публики все это будет, Лерок! Она не верила и называла его добрым фантазером.

Лера поправила перед зеркалом прическу. Каштановые волосы пышной волной спускались до плеч. Однажды её спросили, сколько времени она тратит на прическу. Минут семь - десять, ответила она, и это было правдой.

Она задержалась перед зеркалом и окинула себя критическим взглядом. Интересно, кого это Кузя собирается притащить в гости?

В дверь позвонили.

Дэниэл мгновенно оказался в прихожей и вопросительно посмотрел на хозяйку.

- Это свои. - Она взяла шар-пея за ошейник.

На пороге стояли Кузя и незнакомый мужчина лет тридцати пяти.

- Проходите.

Лера удивилась. Кузя никогда не приводил к ней в дом незнакомых людей. Когда сказал, что придет не один, она подумала, что речь идет о ком-нибудь из ансамбля.

- Знакомься, это Григорий Иртемьев, поэт, написал несколько песен. Потомственный дворянин, между прочим.

Гость замахал руками:

- Кузя, ну что ты, кому это интересно...

- А что? Я правду говорю. Лер, извини, не утерпел, особенно после сегодняшней передачи. Давно хотел вас познакомить. Гришу я знаю, считай, лет сто уже. В одном дворе выросли. Некоторые его песни наш Алешка поет.

- Вот как?

- Да. Есть у меня одна стоящая идейка. Только для тебя.

Стрелецкая более внимательно посмотрела на Григория. Он показался ей очень замкнутым и серьезным.

Когда снял меховую шапку, она ахнула. В темных, коротко подстриженных волосах серебрилась заметная седая прядь, которая делала его старше.

От пристального взгляда хозяйки Григорий смутился. Его синие глаза ярко вспыхнули.

- Извините, наверное, мы не ко времени...

Валерия спохватилась.

- Все нормально, очень хорошо, что пришли. Кузя плохого человека в дом не приведет.

Шар-пей благосклонно смотрел на гостей. Одного знал давно. Он и раньше приходил в дом, от него вкусно пахло, он всегда угощал замечательной едой. А второй... Дэниэл вздохнул. Хозяйка ему улыбается, значит, не опасен. Но на всякий случай пес решил не упускать из вида того, второго.

- Ну, тогда не будем терять времени, - оживился Кузя. - По старой традиции сам займусь ужином.

Он исчез на кухне и по-хозяйски захлопотал.

- А Дарья твоя где? - спросил он.

- Скоро будет. На день рождения к однокласснице ушла.

- Понял. Давно мы с тобой, Лерок, вино вместе не пили.

Кузя стал выставлять на стол принесенные бутылки.

- Красное сухое итальянское вино. "Вальполичелла Классико". К мясному блюду в самый раз. Сейчас что-нибудь попроще изображу, чтобы не задерживать процесса. Ты не против?

- Не против, - Лера улыбнулась. - Ты у Григория спроси.

- Угу, - отозвался Кузя. - Спрошу. Мы с Гришей холостяки со стажем, между прочим, народ неизбалованный.

Кузя кокетничал. Он прекрасно готовил и очень любил это занятие. Друзья и знакомые эксплуатировали его беспощадно, но он не обижался. Основное место в его жизни занимала музыка. Но была и ещё одна страсть: любил он приготовить что-то необыкновенное и угостить друзей, посидеть с ними под бутылку хорошего вина.

За столом Лера сначала чувствовала смущение, а потом, неожиданно для себя самой, начала выплескивать свои наболевшие проблемы. Кузя был свой, с ним всегда легко общаться. Валерия обычно недоверчиво относилась к людям, которых видела впервые, но сегодня она болтала без умолку.

Она поймала удивленный взгляд руководителя ансамбля и смешалась:

- Разговорилась я что-то...

Иртемьев, член Союза писателей России, писал хорошие стихи, издал несколько книг. Только теперь это было никому не нужно. Некоторые из его стихотворений воспринимались как романсы. Он пытался пробиться с ними, но ничего не получалось.

Валерия понимала его. Сколько времени она обивала пороги, отчаявшись и разуверившись во всем, пока не пришел успех...

- Я представлял вас совсем другой, - сознался Григорий, глядя в глаза певице.